Несколько минут мы шли молча, и на каждый вопрос в моей голове появлялись неприятные ответы. Пройдя половину улицы Сент-Маргарет, папа сказал:
— Я спрошу у Джеймса, когда он вернется из Лондона.
— Раньше ты никогда не спрашивал разрешения у доктора Мюррея, — заметила я.
И снова услышала звон монеток в его кармане. Он смотрел на тротуар и молчал.
Через несколько дней доктор Мюррей попросил меня отнести мистеру Харту листочки со словами grade и graded[26]. Он протянул мне стопки, перевязанные веревкой. Все листочки, в том числе и заглавные, были пронумерованы, чтобы не возникло путаницы. Я схватила листочки обожженными пальцами, но доктор Мюррей не отпускал их. Он смотрел на меня поверх очков.
— Эсме, пока их не напечатают, они остаются в единственном экземпляре, — сказал он. — Каждый из них драгоценный.
Доктор Мюррей отдал листочки и вернулся к своему столу, прежде чем я смогла хоть что-то ответить.
Я открыла сумку и разложила стопки на дне. Такие ценные и так легко теряются! Я вспомнила пачки листочков на станке наборщика. Я представила сквозняк или неуклюжего посетителя. Листочки падают на пол. Один кружится в воздухе и опускается там, где его не найдет даже любопытный ребенок.
Еще недавно мне запрещали прикасаться к словам, а сегодня поручили их охранять. Мне хотелось поделиться своей радостью. Если бы кто-нибудь повстречался мне в саду, я бы нашла способ показать ему листочки и похвастаться тем, что доктор Мюррей доверил их мне. Я выехала на велосипеде за ворота Саннисайда, а потом на Банбери-роуд. Когда я свернула на улицу Сент-Маргарет, по моим щекам потекли слезы. Теплые и добрые слезы радости.
Здание на Уолтон-стрит встретило меня по-другому: его широкий вход больше не пугал меня, а приветствовал — ведь я же приехала по важному делу, связанному с работой над Словарем.
Я вошла в здание, вытащила из сумки одну из стопок и развязала веревку. Каждое значение слова grade было написано на заглавных листочках, а за ними следовали листочки с соответствующими цитатами. Посмотрев все значения, я обнаружила, что одного не хватает. В голове мелькнула мысль сказать об этом папе или доктору Мюррею, но мои амбиции рассмешили меня. Кто-то толкнул меня, а может, я сама на него наткнулась, и мои обожженные пальцы разжались. Листочки посыпались на пол, словно мусор. Я наклонилась посмотреть, куда они падают, но увидела только снующие вокруг ноги других людей. Кровь отхлынула от лица.
— Ничего страшного, — сказал какой-то парень и наклонился, чтобы поднять то, что упало. — Не зря их пронумеровали.