Потом он начал подробно излагать технические детали примененного им анализа, с помощью которого пришел к данному выводу. Для меня это оказалось слишком сложно, и, боюсь, некоторые важные детали ускользнули у меня из головы. Но я сомневаюсь, что эти детали интересны тем, кто читает данную рукопись. Да и меня тогда интересовали совершенно иные вещи.
— Но вы узнали достаточно? — поинтересовался я. — Вы сможете все это взорвать? Сможете отомстить этим кримли?
— Не уверен, — пробормотал мой друг. — Вот если бы я смог добраться до той машины, прихватив кое-что из своего оборудования, я смог бы превратить её во взрывчатку, по мощности соответствующую тысяче тонн динамита. Если эта серебряная жидкость столкнется с материей цилиндра, то они преобразуются в чистую яркую энергию. Если бы я только мог немного ускорить процесс!.. Кримли же, как мне кажется, живут, как муравьи, под землей. Месяц назад я нашел вход в их обитель неподалеку от утесов к югу от водопада. Там есть шахты, откуда выплывают их летающие корабли, и система вентиляции, выдувающая этот фиолетовый дым. Думаю, мне нужно спуститься в одну из этих шахт и посмотреть, что там и к чему.
— Ты хочешь сказать, что мы отправимся под землю в их обитель? — поинтересовался я. — Ты же не думаешь…
— Нет никакой необходимости вам рисковать, — объявил он голосом, преднамеренно равнодушным, пытаясь скрыть все свои эмоции. — Я смогу справиться и один. Кроме того, есть Мелвар. Мы должны отослать её как можно дальше. И подготовить к тому… что можем не вернуться… Кроме того, я бы хотел, чтобы ты, на всякий случай остался на поверхности. Если со мной что-то случится, ты же присмотришь за Мелвар? Если я смогу взорвать подземное логовище кримли, то мы могли бы вернуться, вновь обогнув Серебряное озеро, и по лестнице перебраться через стену кратера.
— Можете быть уверены, я присмотрю за девушкой, — заверил я своего друга, однако произнес это, не поднимая глаз, сделав вид, что рассматриваю носки своих сапог.
— В самом деле? — протянул мой приятель, а потом посмотрев на меня повнимательнее, добавил: — Боюсь, мой юный друг, вы влюблены.
Я ПРИЗНАЛСЯ, ЧТО все так и есть, стараясь говорить не восторженно, использовать банальные слова и выражения для описания своих чувств.
— Я надеялся, что так и будет, — объявил Остин. — Ты и она — самые дорогие для меня люди.
Грубый гамак, в котором лежала Мелвар, дернулся и оборвался. Она не упала, а легко соскользнула на землю и подбежала ко мне:
— Мне жаль, — задохнулась она. — Я бодрствовала, Винфельд. Я слышала, что ты… — её дальнейшая речь оказалась совершенно бессвязна, так как она целовала меня, и я обнимал её в ответ. А когда через несколько минут я спустился на землю, я заметил, что Остин укладывает оборудование, а Наро стоит в стороне, наблюдая за нами со странным выражением то ли презрительной насмешки, то ли невероятного отвращения.