Вторая история случилась со мной. Я вела короткий курс на полдня по сопротивлению стыду (ирония!) для двухсот участников. В середине курса мы устроили перерыв. Я копалась в своих записках – ко мне подошла женщина и сказала: «Вы даже не представляете, как задели меня утром».
Я оцепенела. Время замерло, в ушах привычно зазвенело, все поплыло перед глазами – типичная реакция на стыд. Я не успела и слова сказать, как она продолжила: «Ваша работа поменяла мой взгляд на жизнь. Благодаря вам я сохранила брак и воспитала детей. Сегодня я здесь, потому что вы – важный учитель в моей жизни. Но через пятнадцать минут после начала вашего курса я узнала, что вы поддерживаете дискриминацию. Я доверяла вам, а вы оказались фальшивкой».
Волна стыда накрыла меня. Деваться от нее было некуда. Все, что я смогла, – пробормотать: «Я не понимаю». Она ответила: «Вы употребили слово «выцыганить».
Я снова буркнула, что не понимаю.
Она прикрикнула: «Выцыганить! ВЫЦЫГАНИТЬ! Как произносится это слово по буквам?»
Вопрос был странный, но меня слишком далеко унесло в кроличью нору стыда, чтобы ответить что-нибудь полезное вроде: «Я вижу, что вы рассержены, давайте поговорим». Я прикинула, каким проверочным словом можно проверить написание. В голову лезла только цинга (конечно). «Хм-м-м… В-Ы-Ц-А-Г-А-Н-И-Т-Ь?»
Она завопила: «Нет! Нет такого слова! В-Ы-Ц-Ы-Г-А-Н-ИТ-Ь! Как «цыган»! Это расистское словечко, оно унижает цыган!»
Я задумалась. Может быть, я подсознательно ненавижу цыган и в ходе моего выступления незаметно выдала себя? Мог ли под маской приветливого социального работника скрываться цыганоненавистник?
Нет. Я понятия не имела, что это слово прозвучит обидно для цыган и моей слушательницы.
Вероятно, мое удивленное выражение лица дало ей понять, что я не вру. Она сказала: «О боже. Вы не знали.
Вы не специально так сказали, правда же?»
К этому моменту я расплакалась. «Извините, пожалуйста. Я понятия не имела, как это звучит. Я прошу прощения», – сказала я. Она обняла меня, и мы поговорили еще несколько минут. Когда группа вернулась с перерыва, я объяснила, что произошло, и принесла извинения группе за использование этого слова. Но если честно, я так и не пришла в себя в тот день.
Мужчина, навещавший отца, мог бы легко сказать: «Знаешь, пап, люди сейчас не говорят «с Востока», это может прозвучать грубо. Язык быстро меняется – думаю, тебе стоит знать, что общепринятый тон этого выражения сменился». Если бы он хотел проявить эмпатию, можно было бы добавить: «Я тоже каждый день узнаю что-нибудь новое».