Федор вытащил из портфеля бутылку коньяку:
– С прошедшими!
– О! «Мартель»! Спасибо, – обрадовался режиссер. – Сейчас накатим.
Он достал из тумбы стола стаканы и пластиковое корытце с нарезанным лимоном. Капитан не собирался пить, тем более с утра, но для пользы дела решил не отказываться, с целью развязать режиссеру язык. Хотя ему показалось, что тот уже слегка под кайфом… тем более готовая закуска. С самого утра, а может, со вчерашнего вечера.
– С этими праздниками никакого здоровья не хватит, – пожаловался Вербицкий, словно подтверждая подозрения капитана. – С другой стороны, хорошо снимает стресс. Только и радости, что снегу намело, у нас каждый день субботник. Мэр ни хрена не чистит, приходится самим. Жабик простудился, только тем и спасаемся.
Речь режиссера была слегка бессвязной, что еще больше убедило капитана в его подозрениях.
Вербицкий открыл бутылку, плеснул в стаканы:
– За встречу! – Опрокинул, выдохнул, бросил в рот кружок лимона и скривился: – Кислый, зараза! – И без паузы перешел к обсуждению страшных событий, встряхнувших город.
– Это ужас, что творится! До сих пор никто из наших опомниться не может! – выпалил Вербицкий. – Два убийства за две недели! Одну мы не знали, но Полинка-то наша! Своя! Из актерского цеха! Классная девчонка… Мы все ее любили, когда ушла, честное слово, вроде солнце погасло, мы еще долго…
– Почему она ушла из театра? – перебил Федор.
– Почему? – режиссер запнулся слегка и потянулся за бутылкой, снова разлил: – За наших женщин и актерское братство!
Они выпили, и режиссер понесся дальше:
– Захотелось чего-то новенького, потому и ушла. Тем более, если по-чесноку, наши дамы ее не очень воспринимали, не сложились отношения… Знаете, у нас тут все на нервах и эмоциях. С мужчинами сложились, а с девочками не очень. Полинка была сильным человеком, принципиальным, говорила все, что думает, прямо в лицо, резала эту… правду-матку, невзирая на лица, так сказать. Мы с ней одно время… это самое. Ну, скажу я вам! Тигра! Мужики штабелями, поклонники, море цветов… – Он дернул бровью, взглянул выразительно: – Опять-таки зависть. В один прекрасный день она говорит: все, надоело, хочу свободы и беру судьбу в свои руки и пошли вы… одним словом, далеко. Поменяла несколько мест… Я как-то не сильно следил, наша Ляля Бо с ней дружит, знает больше. А потом я познакомил ее с Глебкой Никоненко, мы с ним с одного двора. Подумал, это то, что ей надо. Лед и пламя, так сказать. Глебка отличный мужик, но вяловатый… приземленный, молчал все время, никуда никогда не лез, его даже не били, наоборот, всех мирил, как Леопольд. Математик классный, всем контрольные решал, давал списывать, не жадный. Закончил политех, работал на инструментальном, получал копейки. Ну я их и свел, сказал ему, начинайте новый бизнес, ребята…