«Наверное, хорошо, что Кнопка тоже откинулся, – подумал Верн. – Вдруг снова бы наехал на короля, и на этот раз корона б ему таки досталась».
На собственные оправдания Верн, впрочем, не купился. Кнопка убит – вот и весь сказ.
Верн судорожно вздохнул, и даже это причинило боль. Видимо, Хук все-таки мог добиться своего даже с того света, если Пшик не подтянет свой зад в строй и не начнет делать свою работу.
– Боди, – позвал дракон. – Ты тут, чел?
Ответ раздался не сразу.
– Более-менее, Верн. Думаю, ненадолго.
– Как насчет Элоди?
– Храпит. Нос, видать, сломан.
– Внутри она все еще прекрасна, не смей забывать.
– Иди на хрен, ящер, – огрызнулся Боди, судя по всему, считая, что все равно умирает.
– Охо-хо, – умилился Верн. – Грин Дэй отрастил бубенцы.
И он закрыл глаза.
Пшик знал, что происходит снаружи его лодочной тюрьмы. Он уже слышал, как аллигаторы ломились в хижину Верна, и сомневался, что однажды позабудет эти звуки. Если нужно сравнить, как для школьного сочинения или типа того, Пшик сказал бы, что набег аллигаторов звучит как миллиард разом проткнутых шин – только не обычных, это важно, а огромных, как у монстр-траков.
«Шеф вызвал кавалерию, – дошло до Пшика. – Аллигаторы порвут Хука на кровавые лоскуты».
И, скорее всего, маму. И мистера Ирвина.
Именно мысли о том, как аллигаторы наползают на мать, и придали Пшику сил. Даже вымотавшись сверх меры со всеми этими болотными злоключениями, он метнулся к планширю и потянул, прикладывая новообретенные сверхъестественные ресурсы до последней капли. Борт сдвинулся на, может, полдюйма.
«Думай, Эверетт Моро, – приказал он себе. – Думай».
Пшик вытер ладони о штаны, что нисколько их не высушило, и расстегнул липучку на кармане жилета. Как от средства связи толку от телефона не будет, все-таки мертвая зона, но, по крайней мере, появится свет – если, конечно, недавние встряски не сыграли с электроникой злую шутку. Удача таки улыбнулась, и вскоре лодочную пещеру озарило зловещее свечение.
Снаружи продолжалось наступление. Пшик слышал, как ублюдки полезли за кем-то через лодку.
– Мама! – крикнул он, охрипнув от страха. – Я сейчас!
Какие бы плоды ни принесло вмешательство могучего Пшика. Но попытаться он был обязан.
Сдвинуть лодку – без шансов, тут уяснили, но выход должен был быть. Пшик прошелся фонариком по периметру планширя снова, но лодка стояла плотно и кое-где даже провалилась в грязь. При наличии часа времени и удобной лопаты он мог бы выкопаться, но ни на то, ни на другое рассчитывать не приходилось. Сквозь прорезь у двигателя сочился утренний свет, однако протиснуться там смог бы разве что крысеныш.