Король Георг III испытывал такое же отвращение к биржевым азартным играм, как и любой неопытный игрок к благотворительному фасаду фондовой биржи. Как только английский государь узнал о безудержном стремлении Бэнкрофта забыть о войне и предаться финансовым спекуляциям, он обвинил его также в игре на деньги со своей честью. «Этот человек — двойной шпион!» — воскликнул Георг. Если он приехал сюда продавать американские секреты Франклина в Лондоне, то почему бы такому человеку не вернуться во Францию с грузом британских секретов на продажу?
Бэнкрофт всегда делал вид, что приносит в Пасси «кучу информации» — новости о передвижениях британских войск, о британском флоте в море и о планах министерств — разведданные, состряпанные его работодателями так, чтобы они выглядели важными, но, как правило, ложными или уже настолько устаревшими, чтобы причинить вред. Это была форма защитной окраски, предложенная лондонскими джентльменами, которые уважали ум и честность Франклина и меньше всего боялись, что «мягкий и добрый» Бэнкрофт может совершить слишком много поездок. Недоверие Франклина к нему, как только оно пробудилось, навсегда положило конец архижульничеству доктора. Франция и Англия еще не вступили в войну, но французским властям не составило большого труда найти предлог, чтобы выставить Бэнкрофта из своей страны.
Таким образом, мы видим, что Георг III, по крайней мере в делах секретной службы, являлся не совсем тем слепым и сварливым старым деспотом на троне, как его представляли себе противники из колоний. Бэнкрофт действовал как двойной шпион, а собственные министры Георга спонсировали это мошенническое предприятие. Чтобы укрепить американскую веру в секретную службу Бэнкрофта, британское министерство даже арестовало его за шпионаж, после чего Континентальный конгресс был вынужден платить доктору жалованье за его опасные старания. Имеются свидетельства, что он послал письмо с резким упреком, когда однажды перевод его жалованья, как американского шпиона, был задержан.
Кажется невероятным, что частые визиты Бэнкрофта в Лондон не возбудили подозрений Франклина или хотя бы не напомнили великому человеку о пылкости и убедительности обвинений, выдвинутых Ли. Однако если Бэнкрофт выдавал себя за американского агента, то он, конечно же, должен был посещать Англию для шпионской деятельности. На самом деле он отправился туда с тремя целями: с докладом на Даунинг-стрит, проследить за своими «личными спекуляциями на биржах» и посоветоваться с человеком, который, как правило, был его партнером как в шпионаже в пользу Великобритании, так и в спекулятивных схемах. Этим близким другом и коллегой по интригам был Пол Уэнтуорт, который принадлежал к знатной семье из Нью-Гэмпшира, долго жил в Лондоне и превосходил Бэнкрофта как в развитии интеллекта, так и в умении вести себя в обществе. Не то чтобы доктор испытывал недостаток в светских манерах или интеллектуальных способностях — хоть он и был уроженцем Уэстфилда в Массачусетсе и, согласно Джону Адамсу, учеником Сайласа Дина, чьи прежние занятия включали в себя преподавание в школе, — Бэнкрофт впоследствии получил образование в Англии и как врач, «натуралист и химик, человек разносторонних талантов, друг (в свое время) Франклина и Пристли», сделавший открытия в крашении и ситценабивном деле, он был хорошо принят. Близость с Уэнтуортом служила одним из доказательств его положения, ибо Уэнтуорт являл собой этакий непреходящий образец английского джентльмена. Дальний родственник маркиза Рокингема, он был владельцем плантации в Суринаме, где, собственно, и проводились некоторые эксперименты Бэнкрофта с окрашиванием «тирским пурпуром».