Вашингтону его гражданская разведка служила с не меньшей ловкостью и изобретательностью, чем любому европейскому военачальнику его столетия. Начиная от Карла XII, Мальборо, принца Евгения и Вилара до Келлермана, Гоша, Моро и Бонапарта не было никого, кто бы экспромтом организовал лучшую службу и кто не имел бы более скудных средств для финансирования этого неизбежно дорогого оружия. Амхерст и Вульф вели кампанию в Северной Америке, практически обходясь без помощи шпионажа. Шпионы Вашингтона, хотя и менее многочисленные, по своему калибру сравнимы с тайными агентами Фридриха Великого, «отца прусских шпионов», или с агентами Мориса Саксонского, отца большинства новшеств военной секретной службы, приписываемых гению Фридриха.
Генерал Вашингтон, как лидер, обладал серьезными преимуществами, которые мы вскорости обнаружим у британской разведки в ее использовании французских роялистов в затянувшейся дуэли с Наполеоном. Вашингтон мог положиться на преданность своих сторонников. От ревностных молодых приверженцев колониальной революции можно было требовать рискованных поступков и самопожертвования, а жертвенный пыл — это само кровообращение патриотической секретной службы. Первое известие о первом жертвоприношении — казни Натана Хейла через повешение, произошедшее где-то в сентябре 1776 года, — было доставлено американским войскам капитаном королевских инженеров Джоном Монтрезором, адъютантом генерала сэра Уильяма Хау. Он появился на Гарлем-Плейнс в Нью-Йорке и, пройдя через линию фронта под флагом перемирия, был принят группой американских офицеров. Пять месяцев спустя газеты колоний начали публиковать искаженные сообщения о трагической смерти Хейла во имя своей страны. Он допустил явную ошибку, когда его допрашивали англичане, чем возбудил их подозрения; и все же благодаря своему провалу Хейл смог оказать такое благотворное влияние на дело революции.
Учитывая, что это событие лишило Хейла жизни, а Вашингтона ценной информации, по слухам имевшейся у Хейла при аресте, американский главнокомандующий убедился в необходимости создания секретной службы, которая, будучи более тщательно организованной и искусно устроенной, была бы гораздо менее подвержена неудачам. Секретную службу сначала поручили организовать Джону Морину Скотту, но, прежде чем тот довел дело до конца — и по причинам, так и не раскрытым, — его попросили уйти в отставку. После чего эта задача была поручена майору Бенджамину Толмеджу из второго полка легких драгун.
Толмедж, Натан Хейл, его брат Енох и Роберт Таунзенд принадлежали к одной группе выпускников Йеля 1773 года. Поэтому вполне возможно, что некоторые сентиментальные соображения повлияли на выбор Толмеджа и последующее, еще более важное, назначение Таунзенда. Школьные товарищи Хейла, независимо от того, являлись ли они также его товарищами по оружию, были очень возбуждены его казнью и крайне возмущены жестоким обращением, которому он подвергся со стороны британского начальника военной полиции, Каннингема. Толмедж, вероятно, даже попросил разрешения взять на себя руководство новой шпионской системой. То, что у него было не больше опыта, чем у Хейла, не вызывает сомнения, а обнаруженный в нем талант к военной секретной работе — чего недоставало Хейлу — та самая счастливая случайность, без которых никогда не выигрывалась ни одна война.