Я до сих пор не могу понять, где я ошиблась, но знаю, что не хочу оставаться пленницей, не хочу делать чью-то грязную работу. Я слишком долго была игрушкой в руках Иса и сделала то, что должна была сделать, чтобы выбраться из этой ужасной ситуации, хотя это и означало убить человека, в которого я была когда-то влюблена. Я никогда больше не буду такой наивной девочкой. Моя судьба в моих руках, и я, не задумываясь, отниму жизнь у любого из этих людей, чтобы вернуть себе свободу. Ради этого я готова рискнуть собственной жизнью.
Но судьба все решила за меня, когда Рейз, резко вырвав из воспоминаний, ворча что-то на русском, сгребает меня с пола, и, перекинув через плечо, несет к кровати. Он швыряет меня на постель, и я даже не успеваю оказать ему сопротивление, прежде чем он забирается на меня, удерживая на месте силой своих ног. А потом я чувствую сбоку на шее молниеносный укол.
* * *
Когда я прихожу в себя, уже знакомая с тех пор, когда меня накачали наркотиками в первый раз, дымка затуманивает мне взгляд. Я опять не имею представления о том, где нахожусь и сколько пробыла без сознания. Дурман медленно начинает рассеиваться, и я осознаю, что лежу на коричневом диване, обитом замшей, укрытая клетчатым фланелевым одеялом. Обитые деревянными панелями стены, открытые балки на потолке и языки пламени, пляшущие в угловом камине — вот и все, что я вижу. Мне сразу же приходит на ум, что я нахожусь в какой-то хижине… но где? И почему? Именно здесь я должна встретиться с Винсентом?
Несмотря на то, что я укрыта одеялом и лежу недалеко от камина, в воздухе чувствуется холод. Хотя, возможно, это из-за того, что на мне из одежды только тоненькая белая футболка, которую дал мне Рейз, и мои собственные трусики, и я до сих пор понятия не имею, что случилось с платьем, которое было на мне во время похищения. С другой стороны, снаружи достаточно холодно для того, чтобы я почувствовала, как холод пробирается к костям, что явно не похоже на конец лета в Южной Калифорнии.
— Ааа, уже проснулась. Я думал, ты проспишь до самого утра, — удивленно заявляет Рейз, неожиданно возникая из-за низкой перегородки со стаканом воды и тарелкой, доверху наполненной едой.
Его тяжелые ботинки в три широких шага пересекают потрепанный ковер, и он садится в такое же потрепанное кресло, стоящее напротив дивана.
От взгляда на пищу, которую он, наклонившись, ставит на кофейный столик, мой желудок начинает громко урчать. Вид сэндвичей и фруктов напоминает мне, что не ела я уже довольно давно. Его глаза глядят сначала на меня, потом быстро переходят на тарелку, а затем обратно на меня, прежде чем он огорченно хмурит брови.