— Кто? Кто заявил о моей пропаже?
Он наклоняется вперед, ставит локти на бедра и смотрит на меня с каменным выражением лица.
— Мэдден Декер, глава «Декер Энтерпрайзис».
При звуке его имени мое сердце накрывает теплой волной. Мэдден. Боже, он, должно быть, до смерти волнуется. Я была идиоткой. Настолько гребанной идиоткой, что посмела завести с кем-то отношения, зная, что что-нибудь подобное в конце концов и произойдет. Это было неизбежно. Это был лишь вопрос времени.
— Ты знаешь его, девочка? Он твой бойфренд? — осторожно прощупывает почву Рейз.
Меня охватывает жестокая ненависть, когда я, залпом допив водку из стоящего передо мной стакана, огрызаюсь:
— Разве это не ты у нас долбанная мафия? Тебе лучше знать.
От удивления моей неожиданной вспышкой ярости его тонкие губы кривятся в самодовольной улыбке:
— Обычно это так. Но мы ничего о тебе не знали с самого момента твоего исчезновения из Чикаго. Поверь, мы были так же удивлены телефонным звонком, полученным в пятницу, как и ты тем, что проснулась той же ночью у меня в доме. Все произошло очень быстро. У нас даже не было сведений, что ты находишься в Калифорнии, до того, как мы получили это предложение. И так как у меня было очень мало времени, чтобы копнуть поглубже, я обнаружил между вами лишь профессиональную связь.
Я не теряю напрасно времени на раздумья над словом «предложение», потому что терзающий меня гнев быстро превращается в тошнотворный страх, скручивающий мои внутренности. Страх за Мэддена. Страх, что я навлекла на него опасность. Страх, что с ним произойдет то же, что и с мамой и братом. Что его порежут на куски только для того, чтобы продемонстрировать мне серьезность своих намерений.
Неосознанно закрыв глаза, я обнимаю себя и впиваюсь ногтями себе в бока, раскачиваясь взад и вперед. Знакомая боль оказывается странно успокаивающей. Этого не должно повториться. Этого не должно снова повториться. Я не могу допустить, чтобы из-за меня погиб кто-нибудь еще. Я лучше умру сама.
— Вы встречались с ним за пределами офиса? Зачем ему понадобилось разыскивать тебя в субботу утром?
Его акцент опять усиливается, глубокий голос, грохочущий в стенах маленькой комнаты, полон угрозы.
— Мы здесь не шутки шутим, отвечай мне немедленно!
Я молчу. Я продолжаю раскачиваться на диване, с каждым разом погружая ногти все глубже и глубже в плоть, покрывающую мои ребра, используя боль, как нить, связывающую меня с реальностью. Моей жалкой, трахнутой реальностью.
— Если ты мне не ответишь, я решу, что он такой же долбанутый, как его брат, только заботится обо всей этой придурочной семейке, — угрожает он со злобной усмешкой. — Все равно Истон слишком долго был занозой у меня в заднице.