— С кем? — не понял тот.
В тёмных, хищно прищуренных глазах мелькнуло раздражение.
— С людьми, конечно, с кем же ещё!
— Ты о чём?
Алият одарила его бешеным взглядом и больше вопросов не задавала. Покачивался настил, скрипели блоки, в снастях пел ветер. Эскадра забирала всё круче к югу, к белым пескам Чубарры.
А после обеда пришла очередь Алият стоять в рубке. Оставшись в одиночестве, Ар‑Шарлахи в самом подавленном настроении подобрался к амбразуре. Долго смотрел на плывущие навстречу подрагивающие полотна красноватого щебня, вяло размышляя, почему это все матросы на «Самуме» прикрывают лица повязками. Офицеры сплошь голорылые, а вот матросы… Такое впечатление, что досточтимый Тамзаа (это ведь он готовил караван к походу!) умышленно набрал команду целиком из жителей Пальмовой Дороги… Да нет, не может быть!.. И тем не менее все в повязках… Мода, что ли, у них такая пошла в предгорьях?.. Или это просто скрытый протест? В Харве‑то, по всему видать, неблагополучно…
Алият привели обратно на удивление быстро. Как выяснилось, до караванного наконец дошло, что второй разбойник — женщина и, стало быть, делать ей в рубке нечего. Вернулась Алият возбуждённая и необычно словоохотливая.
— Караванного ненавидят, — как бы невзначай сообщила она.
— Да я думаю… — согласился Ар‑Шарлахи. — Таких дураков я ещё не встречал!.. Хаилза… Никогда ничего не слышал о таком караванном…
— И к морю идти — боятся, — многозначительно добавила Алият. — Так боятся, что аж пот их прошибает!..
Ар‑Шарлахи хмыкнул и задумался.
— Странно, — сказал он. — Что ж у них, совсем соображения нет? Если мы с тобой, как они считают, уже выходили к морю и тем не менее живы…
— А я им сказала, что мы заговорённые, — объяснила Алият.
Услышав такое, Ар‑Шарлахи даже изумился слегка. Надо же! А он и не подозревал, что ей свойственно чувство юмора… Да ещё и в такой ситуации… Однако уже в следующий миг до него дошло, что юмором здесь и не пахнет.
— Ты… что затеваешь? — с запинкой спросил он.
Алият словно и не расслышала.
— Уж не головной ли корабль взбунтовать? — Ар‑Шарлахи понизил голос до предела, и всё же вопрос прозвучал скорее насмешливо, чем испуганно. — А от каравана как собираешься отрываться?
Алият прерывисто вздохнула, с тоской глядя на прыгающую в низкой широкой прорези красноватую равнину.
— Шарлах… — беспомощно произнесла она.
— А что он может? Он сейчас один, шайка рассеяна, кораблей у него нет… Да если бы даже и были!.. — Ар‑Шарлахи приостановился и с интересом посмотрел на Алият. — А ты, я гляжу, сильно его любишь, — заметил он чуть ли не с завистью. — Можно сказать, на всё пошла, собой пожертвовала…