И только следующая, четвертая по счету, кинолента режиссера «Сонатина» принесла ему долгожданный успех, став переломным моментом в творчестве Китано. «До „Сонатины“ он только учился, а после „Сонатины“ – разошелся по полной, – пишет один из его биографов. – Собственно, отсюда и название фильма, которое – если зритель задается подобными вопросами – не очень-то вяжется со смыслом»72. Вот что говорит сам Китано по этому поводу: «Я люблю „Сонатину “. Вместе с ней для меня как для режиссера начался новый этап. Ведь когда, обучаясь игре на пианино, вы начинаете исполнять сонатины, разве это не значит, что у вас есть хорошая база?»73. В «Сонатине» Китано вновь играет роль токийского мафиози Муракава, уставшего от своей криминальной жизни и погибающего в схватке с соперничающей бандой.
Сюжет ленты предельно прост: на Окинаве начинается война гангстерских кланов, и главному герою вместе с его подручными приказано отправиться туда и урегулировать конфликт. Но поручение оказалось не из легких: первоначальный план их действий проваливается, и банда вынуждена отсиживаться в хижине на одном из пляжей Окинавы в ожидании дальнейших указаний из Токио. Удивительно то, что именно во время этого простоя в закоренелых преступниках просыпается что-то человеческое: они купаются под дождем, играют, рыбачат и т. д. Вроде бы все весело, все эпизоды наполнены солнцем, морем, но все понимают, что это – конец. А тем временем постоянно нарастает напряжение, буквально витающее в воздухе, которое подпитывает чувство обреченности, предопределяя трагический финал картины.
Эта лента, состоящая их череды трагикомических эпизодов и проникнутая жестоким фарсом, была высоко оценена в Японии, в том числе и таким строгим критиком, как известный писатель Оэ Кэндзабуро. Но куда большую популярность лента получила на Западе. Именно благодаря «Сонатине» здесь впервые по-настоящему заметили и оценили талантливого японского режиссера. Среди его новых многочисленных поклонников оказался и Квентин Тарантино, который лично представлял картину на одном из американских телеканалов, не скупясь на похвалу своему японскому коллеге. И если учесть, что Китано чуть раньше Тарантино начал работать в кино как режиссер, то совсем не исключено, что его стиль мог оказать влияние на американскую кинознаменитость.
Правда, сам Китано достаточно сдержанно высказывается по поводу своей зарубежной популярности: «Я никогда особенно не рассчитывал, что мои фильмы будут понимать в Европе, да, честно сказать, и не очень стремился. В Европе и Америке больше воспринимают ту жестокость, что показывает Тарантино в „Криминальном чтиве“. Мне же такая совсем не нравится, она игрушечная и ничего не дает уму. Постреляли, кровью все залили, разбежались. Настоящая жестокость – она внутри, ее порой не сразу и разглядишь, она может скрываться между любовью и дружбой, например. А вообще, я ничего плохого не вижу в том, что европейская публика воспринимает мои фильмы достаточно поверхностно, видя лишь внешний слой»