Поэтому ты сейчас отправляешься отдыхать и ни о чем таком не думаешь. А завтра мы что-нибудь решим. Договорились?
— Договорились. — Мелисса вежливо простилась с женихом и вошла к себе в комнату. Но как только за ней закрылась дверь, она скомкала шаль и с силой запустила ее в угол комнаты.
— „Постарайся не думать!“ — В сердцах передразнила она Гуннара. — Конечно, для него, наверное, ничего особенного. А как мне не думать, когда ни о чем другом не думается?!
Не думать не получалось и у Гуннара. Будущие отношения, которые он так тщательно выстраивал последние недели, рушились, буквально, на глазах.
— Вот вам наглядный пример, почему дипломатия — это наука не для дилетантов, — вздохнул Его Высочество, входя в свои покои. Жестом отослав слугу, принц принялся раздеваться сам — лучше немного нарушить этикет, чем сорвать злость на невинном человеке. — Ну что можно было рассказать Мелли такого, что она теперь боится поднять на меня глаза?!
Гуннар дернул рубашку так, что чуть не оторвал ворот. Опомнился, остановился на миг, тяжело дыша. „Плохо! Все плохо!“ — Подумал он. Надо было и правда, как шутили ребята, не ждать до свадьбы. Выкрутился бы как-нибудь, не они первые, не они последние. Зато Мелисса уже изжила бы свои девичьи страхи и спокойно ждала бы, когда закончится этот балаган.
— Что? Ну ЧТО можно было сказать взрослой девушке, выросшей в деревне, что ее всю трясет в ожидании брачной ночи?! Ну, матушка, подожди! Мы еще поговорим с тобой по поводу подбора кадров. Небось, подослала к девочке какую-нибудь из своих старых ворон…
Принц сел в кресло и задумался, нервно барабаня пальцами по подлокотнику. Надо было срочно что-то исправлять, но что можно сделать прямо сейчас? Решившись, Гуннар придвинул к себе лист самой тонкой бумаги, которая всегда лежала на столе на самый крайний случай. Просушив короткую записку мелким речным песком, он скатал ее в шарик. Потом сосредоточился, и вот уже небольшой воробышек спрыгнул на стол из сложенных лодочкой ладоней.
Дождавшись, пока птичка склюет послание, Гуннар встал и открыл окно, выпуская маговестника.
— Ну же, малыш, лети к Эрику. Скажи, очень нужно.
Закрыв окно, Гуннар дернул за шнурок, вызывая слугу. Лицо камердинера выражало подобающее доброму слуге бесстрастность. Но от Гуннара не укрылось легкое сочувствие, с которым смотрел на него старый слуга. Наверное, тоже решил, что у Его Высочества предсвадебная лихорадка. Ну и пусть, это не во вред. Меньше сегодня дергать будут.
Переодевшись. Гуннар снова устроился в кресле у окна и открыл книгу, пытаясь вникнуть в смысл написанного. План действий у него уже был, оставалось дождаться ответа Эрика, чтобы окончательно утвердить действия.