– Лелеем коварные замыслы на Новый Год?
Начали обсуждать – кто где справит. Средний сообщил, что в общаге сидеть неохота, к родителям в Красноярск ехать далеко, и он решил съездить к товарищу на золотой рудник, благо тот уже давно приглашал.
Товарищ там жил с женой и ребёнком в своей квартире, любил хорошо выпить, а ещё больше – закусить, и потому, не отдаляясь от истины, назовём его Толстым. Среднему бывалые люди подсказали, как лучше до рудника добраться:
– Садишься вечером на поезд, в 6.30 выходишь на станции Шира, бегом бежишь метров сто пятьдесят до кассы, кричишь: «У меня автобус на рудник уходит!», без очереди берёшь билет, заранее приготовив один рубль шестьдесят семь копеек, бежишь к автобусу, впрыгиваешь в него – и через три часа ты на руднике. На пять минут опоздаешь – следующий автобус через семь часов.
Выпив пару стаканов чая и поздравив всех с наступающим, Средний досрочно закончил предпоследний в этом году рабочий день и пошёл по делам. Простояв полтора часа в очереди, он купил плацкартный билет до Шира, порысил по предпраздничному городу в поисках – где чего «выбросили», отоварился индийским чаем, сгущёнкой и носками. Единственное, что он взял почти без очереди – это портвейн и водку. Шампанского, конечно, нигде не было. Слегка отметив в общаге с таким же холостым населением приближающийся праздник, он на другой день проспал на работе до полудня, там же опохмелился, потом потравили анекдоты, поздравили друг друга ещё раз с наступающим и разошлись до следующего года.
Придя в общагу, он достал из-за форточки кусок мяса сарлыка килограмма на три, взял спиртное, кое-что переодеться, и к семи вечера двадцать девятого декабря был на вокзале.
Поезд почти не опоздал. Средний залез в холодный полуосвещённый вагон. Пассажиров было много, постельного белья, даже рваного, хватило далеко не всем, но никто не расстроился. Народ доставал варёных кур, яйца, хлеб, стаканы, везде подозрительно булькало, хотя чая ещё не было, да и не предвиделось. Быстро надышали, стало тепло. Средний сидел на нижней полке и вполуха слушал разговор трёх мужиков – соседей по купе.
– Ты до какой станции едешь? – обратился к нему один из них минут через двадцать.
– До Шира!
– Так и мы туда же! Мы с тобой местами не поменяемся? Я в соседнем закутке живу, а тут, оказывается, родня едет.
– Ради бога! Мне-то какая разница!
Ему на радостях предложили выпить, но он отказался. В поездах он старался не пить, меньше есть и больше спать. Завалившись на верхнюю полку, подложив под голову шапку и укрывшись пальто, убрав от греха сидор наверх, не разуваясь, он поглядывал в тёмное окно. Редко мелькали деревни и освещённые переезды, потом снова шли вёрсты и вёрсты снега, тайги и мрака. От мыслей о безграничности Сибири его отвлёк шум из купе проводников. Какой-то мужик орал, что на последней станции ему не открыли дверей, пришлось садиться через соседний вагон. Проводница не в меру громким голосом оправдывалась, иногда икая, раздавались ещё какие-то неразборчивые выкрики. По коридору тянуло сигаретным дымом, туалетом и сивухой. Шум утих, Средний попытался уснуть. Соседи по купе, два здоровенных пузатых мужика и такая же могучая женщина, мирно допивали вторую бутылку водки, беседуя вполголоса на крестьянские темы. Один был специалист по пчёлам и обещал второму научить того «так мёд снимать, что, гадом буду, ни одна пчела не учухает». Второй же был мастак тягать рыбу из-подо льда и образно показывал собеседникам, как лещ сосёт сыр, чавкая и надувая щёки.