Бартынов направил на себя ствол оружия.
— Ты что?! С ума сошел?!
Я подскочил к Никите, но тот уже нажал на спусковой крючок.
Раздался сухой щелчок.
— Вот видишь, — улыбнулся тот. — Я же говорю — кому суждено умереть от старости, не умрет от пули. Правда я не от старости умру. Утону. Вода — моя смерть.
— Откуда такая уверенность? — спросил Елисей.
— У меня есть слабенький дар предсказательства, — ответил Бартынов.
— Ух ты! А мне скажешь от чего я умру? — спросил Андрей.
Бартынов закрыл глаза, взял парня за руку. Потом произнес:
— Опасайся диких зверей. Оттуда опасность вижу.
— Дикие звери? — кисло переспросил Андрей. — Сомнительно что-то. Где же я их найду? Едва ли я погибну от диких зверей. Больше шансов сегодня во сне от рвотных масс сдохнуть!
Парень пьяно рассмеялся.
— А зоопарк? — резонно спросил Елисей. — А частные вольеры? Да у твоего же отца на второй фазенде тигры водятся.
— Точно! — вдруг вспомнил Андрей и задумчиво затих.
— А мне! — попросил Елисей. — Мне погадай!
— Старость, — небрежно ответил Никита.
— Круто! От старости — это нормально.
— А я? — спросил я, заинтересовавшись.
Никита взял меня за руку, закрыл глаза. Произнес:
— Яд вижу.
Я вздрогнул. Взор мой невольно упал на черный браслет, висящий на запястье.
— Яд? — переспросил я.
— Да, — буднично ответил Никита. — Не знаю что это значит. Змей, наверное, стоит опасаться. — И улыбнулся, протягивая мне револьвер. — Так что пули можешь не боятся.
Я был пьян. Сознание мутило от выпитого, потому что других причин, по которым я взял в руки оружие, я не мог найти.
— Максим, ты чего? — настороженно спросил Андрей, выпучив глаза.
Никита закурил. Произнес в который раз:
— Кому суждено умереть от старости, не умрет от пули.
— Верно, так и есть, — вдруг согласился я с ним.
И направив себе в висок ствол оружия, нажал на спусковой крючок.
Я ошибся. Кому суждено умереть от старости, тот может умереть и от пули.
Раздался оглушительный выстрел. Мое лицо обдало горячими пороховыми газами, потом все подернулось тьмой.
Курок взводится.
Ударяет по капсюлю патрона.
Капсюль воспламеняет порох в патроне.
Взрыв выталкивает свинец из дула прямиком в голову.
Мозги летят наружу.
Таков несложный алгоритм отправки человека с этого света на тот.
И сегодня меня ждала такая участь. Как же глупо! Чем я думал?! Сам себя пришил! Дурак! Идиот! Вот и закончилась моя буржуйская жизнь. Я умер. Вновь.
«Слишком рано, — произнесла мне в самое ухом шорохом ветра Смерть. — Слишком рано!»
Я стоял с револьвером в руке, упертым в голову, и не мог пошевелиться. Не упал. Не раскинул по асфальту руки, заливая все кровью, хлещущей из пробитой головы. Меня словно парализовало. Все вдруг окаменело во мне, от страха, не сравнимого ни с чем. И лишь сознание продолжало лихорадочно соображать, пытаясь понять почему до сих пор может хоть что-то думать.