— Обязательно, — кивнул я. — Только чур без револьверов!
Мы рассмеялись.
— Ну что, по общагам? — спросил Андрей, немного успокоившись.
— Что?! — удивился Бартынов. — Ни в коем случае! Давайте еще выпьем, я знаю одно место — закачаешься!
— Поздно уже, — произнес я, поглядывая на луну, лениво светившую в небе.
— Надо промочить горло — такой стресс все-таки, — со знанием дела ответил Никита.
И я согласился. Стресс и в самом деле был невероятный — я едва держался на ногах, да и не до конца выветрившийся хмель просил добавки, вновь взыграв в крови. Хотелось вытравить из воспоминаний этот эпизод с револьвером, но еще больше — разговор со Смертью. Списать его завтра по утру на пьяный бред.
— Ну вот и отлично! — обрадовался Бартынов.
Мы двинули через темные улицы, ведомые Бартыновым. Никита долго говорил о фатуме, о судьбе и роке, размышляя о пуле, смерти и прочих потусторонних вещах, чем изрядно нам надоел. Чтобы хоть как-то угомонить пьяного философа, мы принялись петь песни. Через несколько кварталов, под мое пение «Агаты Кристи», которой в этой реальности не существовало, мы подошли к красной витрине.
— «Заведение мадам Зузу», — прочитал я ярко-розовую неоновую вывеску. — Это что?
— Сейчас узнаешь, — подмигнул мне Бартынов. И махнул остальным. — Пошли! Сейчас повеселимся.
Мы вошли внутрь.
Догадки мои подтвердились — мы попали в публичный дом.
— Никита, ты чего? Нас же за это из школы отчислят мигом, если узнают.
— Если узнают! — улыбнулся Бартынов. И обратился к распорядительнице, которая вышла к нам в одних стрингах.
Была она уже в возрасте, но формы имела весьма аппетитные и знала себе цену, всем своим поведением показывая — она здесь хозяйка.
— Мадам Зузу, мы хотим расслабиться.
— О! Кто же к нам пожаловал? — обрадовалась она, увидев Бартынова. — Постоянный клиент.
— Верно! — улыбнулся тот. — Да еще и новых клиентов тебе привел. За такое в хороших заведениях скидку дают.
— Тебе и без гостей скидка всегда есть!
— Знаю!
— Так чего изволите? — спросила та, оглядывая нас. — Блондинки? Брюнетки? Рыженькие? Может быть, какие-то особые предпочтения?
— Все и сразу! — воскликнул Никита, доставая платежную карточку.
Я еще некоторое время метался в сомнениях, все-таки мне не хотелось предавать таким образом Агнете — подумать только, что бывает в голове у пьяного! Но когда в коридор вышло около двух десятков голых девушек — худеньких и пышечек, высоких и миниатюрных, совсем еще молодых и тех, про кого говорят «с опытом» — я сдался.
Зазвучала приятная расслабляющая музыка — или это у меня в голове уже началось представление? Принесли шампанского и мы выпили. Меня понесло.