.
Естественно, в такой ситуации у следователей была полная «свобода творчества». Они старались как можно надежнее дискредитировать арестованных, представляя их не только «антисоветчиками», но и «моральными вырожденцами». В протоколе допроса Льва Берлина, одного из организаторов ленинградской Марксистской рабочей партии (коммунистов) имеется, например, такое «признание»:
«В 1942 году родители мои умерли и я остался на иждивении старшей сестры Берты, 1913 года рождения, работавшей на административных должностях в столовых. За спиной сестры я припеваючи прожил в Ленинграде весь период блокады, спекулируя продуктами, которые она без зазрения совести воровала из столовых.
В 1945 году мое благополучие рухнуло, так как сестру арестовали за растрату и осудили на 5 лет лишения свободы»>[560].
Сложно себе даже представить человека, который бы искренне употреблял выражение «жить припеваючи» в отношении своей жизни в блокадном Ленинграде. Поневоле вспоминаются перестроечные россказни про «Жданова, объедавшегося пирожными в блокадном Ленинграде». Что ж, неудивительно, в том и в другом случае задачей было не установление истины, а забрасывание грязью неугодных.
Оппозиция политике сталинской группы в советском обществе была не только слева, но и справа. Документы послевоенных лет фиксируют рост антиколхозных настроений на селе. В условиях послевоенной разрухи, весьма тяжелой жизни колхозников некоторые из них связывали улучшение ситуации с мечтой о возвращении единоличного хозяйства:
«“Слухи о ликвидации колхозов… сейчас широко распространяются среди колхозников”, – докладывал в июле 1945 г. один из инспекторов ЦК ВКП(б), выезжавший с проверкой в Курскую область. Аналогичные сигналы поступали в различные партийные и государственные инстанции из других регионов и областей страны. Члены колхоза “Искра” Псковского района спрашивали прибывшего в колхоз районного ответственного работника: “Скоро ли распустят колхозы? Если бы не было колхозов, мы жили бы лучше и государству приносили бы больше пользы”. “Все ждут, что распустят армию по домам, – колхозы отменят” – такие разговоры встречались в Пензенский области. Колхозники ряда колхозов Псковской области отказались подписать традиционное письмо Сталину, мотивируя свой отказ следующим образом: “Это письмо имеет скрытый смысл, так как товарищ Сталин просил народ оставить колхозы еще на семь лет, а местные руководители обязались не распускать колхозы и теперь собирают подписи колхозников. Если письмо будет подписано, то колхозы не распустят”»