Пожимая руку, Барков подумал, что по неизвестной причине вожаки криминалитета очень часто бывают рыжей масти. Совпадение это или закономерность? Черт их разберет.
— Очень приятно, — сказал Бережной. — Захар.
— Ахмет, — сказал Ахмет.
Кстати говоря, это было его настоящее имя. Редчайший, если не уникальный случай.
— С чем ты к нам пожаловал, Ахмет? — спросил Бережной, не прикасаясь ни к посуде, ни к спиртному, ни к бутербродам.
Каждое слово было выверено, от обращения на «ты» до определения «к нам» и несколько старомодного «пожаловал». Генерал не зря получил свои счастливые звезды. Он умел правильно строить базар и отвечал за него, в лучших уголовных традициях.
Ахмет тускло посмотрел на него и сказал:
— Дело есть.
— Это я понял, — кивнул римской головой Бережной. — Ко мне без дела не ездят.
Совершенно неожиданно обнаружилось, что глаза у Ахмета все же имеются и они весьма и весьма выразительны, тем более что цвет имеют редкостный, зеленый, беспримесный.
— Я приехал по своим делам, — произнес он ровным тоном. — Одно из них касается тебя, генерал. О нем и поговорим.
Уже давно Бережного не ставили на место с таким откровенным пренебрежением к его персоне. Разве что в столице, во время вызовов на ковер, но там он и сам заранее держался подобострастно, так что в общем-то не испытывал особого унижения, потому что был готов к этому. Но здесь, в городе, который Бережной считал своей безраздельной вотчиной, он не мог допустить, чтобы с ним общались свысока. Своей тирадой Ахмет обозначил их отношения, отведя Бережному роль второстепенную, подчиненную. Это не лезло ни в какие ворота! Где это видано, чтобы бандит диктовал свои условия представителю власти?
— Меня твои дела мало волнуют, Ахмет, — сказал Бережной. — Свои бы разгрести.
Барков с беспокойством наблюдал за обоими, подозревая, что назревает ссора, за которую он в конечном итоге понесет ответственность, как организатор встречи. В настоящее время он чувствовал себя так, будто находился между молотом и наковальней, и это не было метафорой.
— Тогда зачем ты здесь, полкан? — спросил Ахмет, сверкнув своими зелеными глазищами.
— Не забывайся, ты! — повысил голос Бережной. — С генералом полиции говоришь!
— Генералом ты будешь ровно до тех пор, пока это меня устраивает. Сомневаешься? — Ахмет взял в руку телефон. — Один мой звонок, и ты при прежних погонах останешься. Или вообще в подполковники разжалуют. В майоры. Хочешь?
Было в словах криминального авторитета столько убийственной правды, что Бережному сделалось тошно. На какое-то мгновение — нет, даже на пару десятков секунд — он осмелел настолько, что был готов обложить зарвавшегося бандита матом и покинуть сауну, не выслушав предложения или просьбы. Можно было даже вызвать группу захвата, положить Ахмета мордой в пол и подержать его какое-то время в наручниках. Ради подобного триумфа Бережной согласился бы на многое… только не на потерю власти, привилегий и бесконечных источников доходов. Сейчас, когда в подвале у него хранилось в общей сложности около центнера наличных денег в разной валюте, он сделался куда более зависимым и уязвимым, чем в молодые годы, когда довольствовался чуть ли не одной зарплатой.