Теперь к Наташе часто приходила Виана. Она, параллельно с официально назначенным врачами курсом лечения, работала с девушкой своими, нетрадиционными методами. Делала бесконтактный массаж, водя мягкими пассами вдоль Наташиного тела.
И хотя Наташе эта процедура нравилась, помогала забыться, на время утихомиривала боль, навевала сладкие сны, — но радикальной пользы от нее не было. С уходом Вианы болезнь каждый раз вновь брала свое.
Однажды, положив свою смуглую изящную руку Наташе на грудь, Виана долго прислушивалась к тому, что происходит в сердце больной.
Потом она сказала — мягким, но строгим тоном, каким, бывало, разговаривала Наташина покойная мама:
— Я не понимаю, Наталья, почему ты не хочешь сама себе помочь.
Наташа вопрошающе глянула на нее. Ей стало обидно. Ей так плохо, так тяжело, так хочется ласки и утешения, а ее же еще и упрекают!
А может, Виана просто шутит?
Но целительница не шутила.
Она понимающе кивнула, видя, как уголки Наташиных губ по-детски опускаются книзу:
— Поплачь, поплачь, девочка. Это иногда помогает. Но поработать тебе все равно придется самой.
Наташа подумала и решила все-таки не плакать. Как ребенок, которому предложили принять участие в новой для него, незнакомой игре.
Задавать вопросы Наташе было еще трудно, и она терпеливо ждала, что Виана сама объяснит правила игры. Наташа согласна «поработать». Но как? Что предстоит сделать?
— Тебе придется не столько лечиться, сколько учиться, — сказала целительница.
Легко сказать! Наташе нравилась учеба, и она нередко вспоминала университет, лекции, однокурсников, Владимира Константиновича. Но ведь сейчас она в таком состоянии, что ей даже читать трудно! Слова и буквы расползаются в разные стороны, как насекомые, и смысл прочитанного не доходит до измученного сознания.
Прочтя, как это частенько бывало, ее мысли, Виана покачала головой:
— Ты меня не поняла. Речь идет не о науке. Тебе придется заново учиться радоваться.
Как это необычно звучит! Учиться тому, что каждый человек умеет, кажется, едва ли не с момента рождения. Младенец, еще не умея ни сидеть, ни ходить, уже улыбается. Он улыбается маме.
У Наташи больше нет мамы. Она вступает в новую жизнь. Она сейчас как новорожденная.
Верно: ей надо вновь освоить этот исконный человеческий навык — радоваться. Солнышку. Друзьям. Любимому. А также всяким приятным мелочам, которые дарит жизнь: красивому цветку, вкусной пище, музыке, движению. Только тогда болезнь отпустит ее, и Наташа снова встанет на ноги!
Она приступила к обучению тщательно и с усердием, будто готовясь к экзаменационной сессии.