— А как вы с Андреем? — бесцветно спросила Машка.
— Все хорошо.
— Как свадьба?
— Очень скромно… — Наташе вдруг стало неловко, что она не пригласила Машку. Тогда и не подумала… А вот теперь сама о Машке вспомнила… Нехорошо. — Только самые близкие.
— Да, по нынешним временам большую свадьбу затевать дороговато, — поддержала Маша. — Значит, все хорошо…
— А что? — Наташа уловила какое-то непрозвучавшее продолжение.
Машка склонилась к самому лицу Наташи и прошептала:
— Сильва уехала. Все, можешь успокоиться.
«Сильва? — с недоумением подумала Наташа. — Боже мой, как все было давно! Это же первая девушка Андрея! Вот кто такая Сильва!»
— Куда уехала?
— Вообще, — еще тише сказала Машка.
— Правда? Разве она еврейка? Она ж, кажется, азербайджанка или армянка…
— Ее родители заплатили большие деньги, и она стала еврейка.
«Не такая уж и глушь, — почему-то с гордостью подумала Наташа. — И тут новые веяния».
— Ой, давай, Наташка, выпьем за твой приезд.
— Так пили уже.
— Я еще раз. Я так рада, так рада… Ты прости.
— Давай.
Они снова выпили вина. На душе было как-то тепло и покойно. Мысли были только мудрые и добрые.
— Милка… Ну, Милка, помнишь, ты с ней дралась в десятом?
— Да… Ну?..
— На хлебозавод устроилась, в кондитерский цех. Пирожные жрет от пуза…
— Молодец.
— Дак!
— Ну а ты-то как, Машка, ты что про себя молчишь?
— Как же молчу? Я рассказала про Толика…
— То про Толика, а ты про себя расскажи. Есть у тебя кто-нибудь?
— В смысле — кавалер? Нет, Наташка, как посмотрю я на них на всех — одни пьяницы и бабники. Нету интеллигентного человека. А мне всякий не нужен. Это вон моя нянечка тетя Клава, ей бы только мужик…
— Как? Тетя Клава? — У Наташи просияло лицо. — Тоже тетя Клава, надо же… У меня соседка — точно такая же — каждый раз замуж собирается.
— Вот и я говорю — это тебе повезло. У тебя Андрей.
— Да, повезло, — искренне сказала Наташа.
— А он чего ж не приехал?
— Дела у него, — Наташа не хотела признаваться, что у Андрея полно «хвостов» и ему надо сейчас сдавать экзамены.
— К отцу его зайдешь?
— Надо, — тяжело вздохнула Наташа.
— Тогда вот что. Я тебе для него письмишко передам.
— Какое письмишко?
— Нашим яслям надо ремонт, а нам говорят — нету средств. А у нас уже потолки сыпятся. Щели такие, что скоро не только мыши — медведи заведутся. Передашь?
— Передам…
— Да я б не просила. Я понимаю, Наташка, добиться до него невозможно…
— Я передам.
Наташе и этот разговор был неприятен. Казалось, что все недоразумения между ней и Багиным-старшим были разрешены. Она даже думала, что сможет подружиться с отцом Андрея. Но теперь понимала, что этого никогда не произойдет. Более того, она если не во всех, то во многих своих бедах винила Багина. Безосновательно, бездоказательно, бессмысленно… Но ничего не могла с собой поделать. «Это он во всем виноват, — упрямо твердила она наперекор здравому смыслу. — Он во всем виноват».