Шел сорок четвертый год. Как он был не похож на предыдущие фронтовые годы! Сокрушительным разгромом немецко-фашистских армий завершили советские чудо-богатыри Сталинградскую эпопею. От берегов Волги и Дона покатились на запад битые гитлеровские вояки.
Победоносным маршем шел на запад батальон капитана Силенкова, освобождая от врага города и села. Враг оставлял выжженную, залитую кровью землю. На месте утопающих в яблоневых садах домов сиротливо торчали остовы печных труб. Они, точно обугленные руки, поднимались к небу, взывая к мщению, к расплате с врагом.
— Глядите и запоминайте, — говорил коммунист Силенков своим бойцам, показывая на трупы замученных фашистами стариков, женщин и детей. — Не знайте пощады к врагу. Пусть не остывает в вас благородная ярость, пока он держит в руках оружие и топчет фашистским сапогом нашу священную землю…
Батальон шел по длинным фронтовым дорогам. И когда ему пришлось держать новый экзамен на Варницком плацдарме в ночь с 11 на 12 апреля сорок четвертого, командование не сомневалось: там, где наступают силенковцы, будет успех.
И Василий Корнеевич снова вспоминает ту атаку. И хотя далеко то время, он и сейчас рассказывает о тех днях, не упуская подробностей.
Апрельская ночь 1944 года над Днестром. Река разлилась. И казалось, что противоположный берег ее у самого села Варница. Холодной была черная вода. Из деревни, с крыши старенькой церквушки, бил пулемет. Три домика безымянного хуторка бойцы захватили сразу. Вот беззвучно ткнулся в песок плот, на котором находился командир батальона. Бойцы исчезли в темноте. Вслед за ним причалили к берегу две лодки. Сто сорок человек пересекли в эту темную весеннюю ночь черту, за которой быть героем становилось жизненной необходимостью.
Страшен ночной бой в траншеях, где только вспышка гранаты может осветить лицо товарища. В учебнике по тактике такой бой называют скоротечным. Может быть потому, что каждый, кому довелось пережить его, становится старше на десяток лет.
Преследуя гитлеровцев, бойцы вырвались к селу Варница. Победа полная. Так мог бы подумать кто угодно, но только не эти сто сорок, которые жесткий механизм войны знали лучше, чем хороший слесарь свой верстак. И поэтому никто не удивился, когда капитан приказал окапываться на буграх под воздетыми руками ветряной мельницы, как никто не удивился и несколько часов назад, когда он лично проверил, у каждого ли бойца при себе саперная лопата.