Когда войска 2-го Украинского фронта форсировали Днепр, Гукалин в группе, которую вел Иван Кожедуб, вылетел на прикрытие переправы через реку. Истребители набрали высоту и, внимательно наблюдая за воздушной обстановкой, патрулировали над переправой. Прошло более тридцати минут, а врага не было. «Лавочкины» уже собирались уходить на свой аэродром, когда внезапно со станции наведения по радио поступила команда:
— На подходе к переправе «юнкерсы»! Атакуйте!
Женя увидел на фоне неба черные силуэты «Ю-88». Самолеты четким строем шли к Днепру. Их охраняли истребители. Кожедуб принял решение:
— Атакуем!
Переведя самолет в пике, Женя пошел в лобовую атаку. С бешеной скоростью самолеты неслись друг на друга. Женя нажал на кнопку пушек. Снаряды врезались в обшивку «юнкерса», разрывая ее. Голубые языки пламени лизнули фюзеляж. Строй вражеских машин нарушился. Разворачиваясь, «юнкерсы» сбрасывали бомбы на свои войска. Переправа через Днепр продолжала работать.
Но Женя не видел всего этого. Снаряд ударил в кабину. Сильная боль обожгла тело, в глазах потемнело. Женя начал терять сознание. Напрягая волю, летчик собрался с силами, перетянул самолет через Днепр и совершил вынужденную посадку на своей территории.
Когда врачи немного подлечили Гукалина, он вернулся на фронт, в свой родной полк. Медицинская комиссия запретила ему летать. Но Женя по-прежнему был предан небу. Он снова пошел в небо. Вначале на связном самолете «У-2», а позже, когда аэродром находился в Бельцах, пересел на истребитель.
Судьба отмерила ему еще несколько месяцев жизни, ставших для него неимоверным испытанием воли. И он выдержал это испытание мужества. Подумайте: как тяжело было Жене летать на истребителе и сражаться с врагом без кисти левой руки.
Жаркие воздушные бои в небе Молдавии, Венгрии. И однажды, над венгерской землей, вражеская сила вновь преградила путь в небо, вновь хотела обрезать крылья, лишить движения, скорости полета.
Он сделал в этом бою все, что мог. Защитил своих боевых друзей от врага. А для самого себя у него не хватило одного-единственного шага в сторону от опасности…
Летчики — открытый, душевный и уж совсем не суеверный народ. А вот, попробуй, сфотографируй его перед вылетом — чего доброго, такое услышишь… Или, к примеру, «чертова дюжина». Редко встретишь самолет с этим номером. Я знаю отважного летчика, который приказал своему механику число 13 переделать на 93. Раньше по понедельникам ни о каких полетах и речи быть не могло. Ну а брился перед заданием разве только нигилист какой.