К этому времени деревенские понесли вязанки хвороста и соломы к сараю, в строгом порядке, без толкотни и суеты, все до единого, даже старики и дети. Аккуратно складывали под стенами и возвращались на свои места.
– Что… что они делают?! – заорал лейтенант, испуганно уставившись на меня. – Но как… зачем? Они же собираются сжечь их! Прекратите это…
– Вы сами приказали сжечь старушку, господин лейтенант. Не так ли? Почему вы отказываете местным жителям в таком же праве?
– Но она же напала на нас! – воскликнул японец.
– А вы напали на них… – Я с равнодушной ухмылкой пожал плечами. – Пока не поздно, еще раз предлагаю присоединиться к соотечественникам. Вы сможете воодушевить своих солдат перед лицом смерти.
Я специально ломал лейтенанта, хотя прекрасно знал, что он никогда не согласится добровольно умереть. Не та порода. Его же солдатики оказались гораздо мужественней этой мрази. Ни один не попросил пощады, не говоря уже о слезах и соплях. Тьфу!
Японец опустил взгляд и пробормотал:
– Они умрут во славу Японской империи! А я еще нужен его императорскому величеству Муцухито.
– Как знаете, как знаете…
Очень скоро сарай почти полностью завалили хворостом и сеном.
Бледный как смерть Собакин горячо зашептал мне:
– Они же сожгут их! Александр Христианович, это черт знает что! Немедленно прекратите это мракобесие!
– Не стоит беспокоиться о японцах, они умрут гораздо более легкой смертью, чем вы думаете, просто задохнутся, и гораздо быстрей, чем сгорят. А остановить… остановить уже не могу, Павел Иванович. Нам нужны ополченцы, ополченцам нужна месть за смерть родных и близких, а японцы должны знать, что на террор мы ответим тем же самым. Я действую на перспективу.
– Нет у нас никакой перспективы! – зло сплюнул подпоручик. – Нет! Что мы можем поделать против целой армии?
– Но вы все же продолжаете сражаться, не так ли?
– Только из упрямства и обиды за свою страну. И от отчаяния.
– Отличные мотивы, ничуть не хуже других. – Я одобрительно кивнул Собакину. – А перспективы у нас есть, и неплохие. Понятное дело, что Сахалин мы не отобьем без помощи России, которой, кстати, не последует. Но у каждой армии есть предел стойкости, выраженный в своих потерях. У японцев он высок, но не безграничен. Я обещаю, что мы еще доживем до того времени, когда они будут дрожать при каждом шорохе и бояться выходить в нужник из казарм. И тысячу раз подумают, прежде чем даже косо взглянуть на мирных русских жителей. Сделать это просто. Главное – оставить ложные сомнения и сбросить налет псевдоцивилизованности. Предки за нас все уже придумали. Они ничуть не сомневались, следуя принципу «кровь за кровь». И неплохо справлялись.