– Почему тебе, не королю?
Долго было объяснять… А Лесса дрожала от холода – в комнате едва ли было тепло, и Тьма забирала свое. Я подвинулся и приподнял край одеяла:
– Ложись, если хочешь.
От нее веяло холодом. Привычным холодом Тьмы. Еще одна причина, по которой меня недолюбливали. Сложно любить человека, в присутствии которого зубы выбивают дробь, а температура в комнате понижается.
– Понимаешь, – я приподнялся на локте, чтобы видеть ее лицо – само его выражение, – вся эта ситуация строилась не один день. Когда я познакомился с Венденом, его положение было слишком шатким. Его отец умер, Венден рано занял престол. Королева тогда была регентом при сыне и пыталась манипулировать им. С этим надо было что-то делать. Но у нас не было таких сил. А когда они появились, мы решили, что систему власти в Виардани надо изменить. На это ушел не один год. Те решения, которые мы принимали, и обеспечили мне дурную славу. Только выбора не было. Надо было доказать всем, что отныне власть сильна и каждого, кто выступит против нас, ждет кара.
– И все-таки – почему ты?
– Чтобы принять любой удар. Народ любит своего короля, не догадываясь, что каждое решение мы обсуждали до хрипа в горле. И без ведома Вендена не происходит ничего. Зато это свело на нет шанс, что народ взбунтуется против него. Это ведь я плохо влияю на его величество. Отсюда и постоянные покушения.
– Но Венден сам может себя защитить, он ведь уже не подросток. – Лесса искренне переживала, и я даже улыбнулся.
– Сейчас – да. Но к чему что-то менять? Канцлера заменить можно, а кем заменишь Вендена?
Лесса замолчала. Лежала рядом и дышала так тихо, что мне начинало казаться – она спит. Меня тоже начинало клонить в сон.
– И все-таки я не понимаю, – расслышал ее шепот сквозь дрему. – Если все так, как ты говоришь, почему… почему король так рискует тобой? Зачем говорил мне, что… Ты спишь? Спи…
Ее губы коснулись моей щеки. Или это мне уже приснилось? Я не знал, потому что усталость последних дней взяла свое и я крепко уснул.
Глава 25
Танцы на краю бездны
Алессия
Сложнее всего было не выдать себя. Ни словом, ни жестом. Держаться подальше от Эдмонда, когда хотелось быть рядом. Я говорила себе, что это всего лишь связь между нашими душами и телами, – и не верила, понимая, что пропала. А как можно было не пропасть, если в кои-то веки чувствовала себя защищенной? Виардани готова была содрогнуться от войны, а я улыбалась незнакомому мужчине, занявшему мое тело, и мечтала никогда его не отпускать. Так глупо. Конни косилась на меня и качала головой. Видимо, заметила в моей душе то, что я сама гнала, как умела. Пробуждавшуюся любовь к канцлеру Виардани.