— А он существует? — неожиданно поинтересовалась Семекка.
— Кто?
— Бог.
— Смотря что считать богом…
— Вот именно, — так же неожиданно сказала Леда.
Они с Семеккой и Петером переглянулись.
А Раффан предостерегающе кашлянул.
Был в этом обмене репликами какой-то странный подтекст. Я его не улавливал, только чувствовал, как, судя по недоуменному выражению лиц, и Сефа с Баратом. Что-то такое, чего я не знал. Что-то, видимо, важное, но скрываемое от других участников экспедиции.
Ситуация несколько прояснилась лишь вечером, когда Леда, явившись по обыкновению ко мне в номер, увернулась от попытки её обнять, села на расстоянии и строгим голосом объявила, что отныне, поскольку чипы у нас заблокированы, всякая эротическая близость исключена.
Я был поражён:
— А в чём дело?
И Леда, по-моему, слегка нервничая, объяснила, что, не получая более информации о состоянии организма, Эразм не может корректировать его гормональный фон, вводя соответствующие контрацептивы. Возникает серьёзный риск, что произойдёт зачатие.
Леда вдруг покраснела, аж заполыхав всем лицом, и, вероятно, рассердившись вследствие этого на себя, а заодно на меня, ещё строже добавила:
— Имей это в виду.
Я тоже слегка растерялся.
Пробормотал:
— Есть же, наверное, какие-нибудь другие способы… предотвратить… Наверняка есть… Надо посоветоваться с Эразмом.
И тут Леда действительно вспыхнула:
— Эразм!.. Эразм!.. Тысячу раз — Эразм!.. А ты сам хоть что-нибудь без Эразма можешь решить? Или тебе обязательно нужен бог: всеведущий, всеблагой, всемогущий, который всё понимает, за всем следит, всегда поможет, утешит, поддержит, всегда даст совет, укажет, как жить, всегда с тобой, даже когда ты один…
Она говорила негромко, но как будто кричала. Я даже вздрогнул, а Леда, заметив это, сказала:
— Не беспокойся, при отключенных чипах он нас не слышит.
В голосе её проскользнуло нотка презрения.
Дескать, не трусь.
Я в свою очередь разозлился:
— Эразм — не бог, он не всемогущ, иначе нам не пришлось бы идти за топливными таблетками. И ты прекрасно знаешь, что он нами не управляет, не манипулирует: каждый гражданин Аркадии самостоятельно и свободно решает, как ему жить. Эразм, кроме насилия, ни в чём нам не препятствует. Он рекомендует, он советует, да, но мы вольны принять этот совет или отклонить. И, кстати, нет ничего плохого в том, чтобы принять мудрый совет.
Леда кивнула.
— Ты всё сказал? Хорошо. Теперь послушай меня. Боги, которых мы создаём, разумеется, не всемогущи. Они сотворены нами, людьми, в пределах наших знаний и опыта. В строгом смысле — это не боги, а идолы, и Эразм, наш нынешний технобог, создан из того же недостаточного материала. Мы сами наделяем богов иллюзией всемогущества: мажем их салом, зажигаем костры, поклоняемся им, исполняем ритуальные танцы, поскольку так можно снять ответственность за свою жизнь с себя и переложить её на некое высшее существо: получать как бы всё и при этом не отвечать ни за что. Вот в чём наша нынешняя проблема. И, кстати, проблема не новая… Почему обрушился Старый мир? Да потому, что в нём человек, неважно, гражданин или подданный, также не отвечал ни за что. За него всё решали политики, идолы, которых он создавал и которые, как выяснилось, оказались бессильными перед вызовами новой реальности…