Она резко перевела дыхание.
Будто сглотнула.
— А что касается манипуляций… Вспомни, ты мне рассказывал, как Эразм, в очередной раз посчитав вероятности, мудро предрёк, что на Играх ты будешь вторым. И ты поверил ему и стал вторым, хотя сил, вероятно, хватило бы, чтобы быть первым. Как следствие, тебя оставила Нолла, и, между прочим, с ней, такой прагматичной, тебя свёл тот же Эразм. А далее вполне закономерно — депрессия и твоё согласие отправиться в экспедицию. Всё правильно: человек счастливый, человек, своей жизнью полностью удовлетворённый, ни в какую рискованную экспедицию не пойдёт. Очевидный сюжет, достаточно предсказуемый результат. Разве что депрессия у тебя оказалась сильней, чем предполагалось…
Я не выдержал:
— А у тебя? У тебя тоже была депрессия?
— Тут несколько иной случай, — слегка запнувшись, сказала Леда. — Хотя — да, депрессия тоже была. Видишь ли, существует любопытный феномен: в любом обществе, даже самом благополучном, в обществе, где большинство насущных проблем вроде бы решены, около трёх процентов людей всё равно будут несчастны. Их всё равно будет не устраивать то, что есть, они захотят того, чего нет.
— Например?
— Например — достичь звёзд.
Такого я, признаться, не ожидал.
— А зачем?
Леда в этот момент сидела, но вдруг как-то сумела посмотреть на меня, вскочившего, сверху вниз:
— А затем, что они существуют. Затем, что они — горят. Это вызов, отвергнуть который нельзя. Иначе мы утратим право называться людьми.
— Это ещё почему?
— Потому что таков человек. — Она тоже встала. — Когда ты это поймёшь, тогда и поговорим…
Её снисходительность меня раздражала. Как раздражала когда-то глупое высокомерие Таты. Я вообще не был уверен, что хочу здесь что-либо понимать. Брезжило за её словами нечто совершенно мне чуждое, нечто такое, что, как я чувствовал, могло бы перевернуть вверх ногами всю мою жизнь: вот только что Земля была плоская и простая, и вот она уже круглая и вращается в головокружительной пустоте. К тому же Эразм, с которым я поделился сомнениями, сразу сказал, что Леда в своих рассуждениях не учитывает важного фактора: человек по природе есть существо отнюдь не аналитичное, его психика неравновесна, его поведенческие реакции невозможно с точностью просчитать. Нолла отреагировала на моё поражение самым естественным образом, предвидеть это было легко, но она с таким же успехом могла бы отреагировать и иначе: сочувствием, сопереживанием, моральной поддержкой, верой в то, что ты в конце концов победишь. И это тоже была бы естественная реакция.
— А что до тебя, то новички на своих первых Играх редко выкладываются целиком. У них нет необходимого опыта. Лишь потерпев поражение, увидев воочию, что победа на самом деле была близка, они начинают осознавать, что значит бежать не на жизнь, а на смерть. На этом я и основывал свой прогноз…