Ну и кто же из них был прав?
Леда или Эразм?
Сомнение, как заноза, сидело во мне. Оно не давало покоя, покалывая в самый неподходящий момент. И неизвестно, до чего бы я тут додумался, снедаемый беспокойством, но, к счастью, времени для мучительных размышлений не оставалось. Сразу же после отключения чипов, у нас начался тренинг в поле или, как сформулировал это Эразм, в условиях, приближенных к реальным.
Мы вышли за защитный Периметр.
Собственно, и в этом ничего чрезвычайного не было. Любой гражданин Аркадии мог свободно покинуть полис и отправиться в Дикие Земли. Туда уходили, например, отдельные отказники. Туда, правда исключительно редко, отправлялись мелкие группы искателей приключений. Видимо, те самые три процента, о которых упомянула Леда. А одно время, как поведал нам тот же Эразм, возникла даже целая молодёжная мода: составлялись компании по пять-шесть человек, которые ночевали в лесу, в экстремальных условиях, впрочем, недалеко, метрах в трёхстах — четырехстах от Периметра. Образовался даже Клуб любителей Диких Земель, выкладывавший в сетях довольно эффектные видеофильмы.
Однако после того, как одна из таких компаний бесследно исчезла, а после исчезновения другой нашли окровавленные лохмотья и кости, мода на подобные эскапады сразу прошла. Предыдущая экспедиция стала первой, кто пересёк Периметр за последние десять лет.
Теперь по её стопам двинулись мы.
И вот где нас ожидало настоящее потрясение. Сказать, что лес нас ошеломил — значит, не сказать ничего. Это был мир в тысячи, в миллионы раз красочнее и разнообразнее, чем асфальтовая стерильность Аркадии. Их даже сравнивать было нельзя. Мы точно оказались в другой вселенной. У нас плыли головы, и от мельканья чудес разбегались глаза. Но вместе с тем этот мир был ещё и в тысячу, в миллион раз опаснее. Мир — чужой, загадочный, непонятный. Мир, преисполненный неведомых красок, звуков и запахов. Каждый из нас реагировал на него по-своему. Леда, например, поглядывала вокруг так, словно уже сто раз всё это видела. И действительно, позже выяснилось, что она по собственной инициативе здесь уже побывала. Точно так же, как, вероятно с ней вместе, здесь побывал и Раффан. Они держались уверенно и спокойно. Зато Петер, вроде бы не слишком пугливый, буквально подпрыгнул, когда ему на руку села какая-то малиновая, крапчатая букашка.
— Божья коровка, она не кусается, — объяснила Леда.
Сняла её двумя пальцами и отбросила.
А Ракель и Азза одновременно взвизгнули, увидев, что по ветке, склонившейся к ним, ползёт, выгибаясь, что-то зелёное и ворсистое.