Значит, и они — обычные люди, как все. Те, кого Смерть, беря под руку, провожает в Последнюю дверь.
Этот все пытался вымолвить слово, когда к нему подошел Ничто. Одно и то же слово, снова и снова — и тряс головой.
Ничто поднес к губам палец.
— Шшшш. — И пронзил банью в сердце.
— Победа! — истошно взревел Ральф, спрыгивая с последнего пролета на землю. — В жизни не встречал такой мастерской работы мечом!
— А я такой меткости лучника! — сказал Ничто, заключая Ральфа в сокрушительные объятия. Теперь, объединенные бойней, они стали лучшими друзьями.
Сумаэль встала под сводами арки, держась за плечо. Кровь расчертила полосами ее руку до самых пальцев.
— Где Анкран? — спросила она.
Ярви покачал головой. Он боялся заговорить — иначе его бы вырвало. Или из глаз полились бы слезы. Или и то, и то сразу. От боли и гаснущей ярости. От облегчения, что остался жив. От скорби, что его друг не остался. Скорби, что с каждой секундой наваливалась все сильнее.
Джойд повалился на отбитую глыбу эльфийской кладки и выпустил из рук изрубленный щит. Сумаэль положила ладонь на его дрожащее плечо.
— От всего сердца признаю — гетландцы лучше всех! — брызгал пеной Ральф.
— А я как раз начал в этом сомневаться! — Ничто хмуро огляделся. — Я ждал встречи с Шадикширрам.
Ярви посмотрел на изогнутый клинок, оказавшийся в руке будто случайно.
— Я убил ее.
Наверно, ему полагалось пасть на колени и возблагодарить богов за столь невероятную победу. Но кровавая жатва порубленных мечами и утыканных стрелами в этом месте мертвого прошлого казалась не совсем тем, за что следовало благодарить.
Поэтому он сел рядом со всеми и начал отковыривать из-под носа присохшую кровь.
В конце концов он — король Гетланда, так или нет?
Довольно уже стоять на коленях.
Мертвые пылали.
Обнимавшее их пламя рождало странные тени, плывшие по стенам стародавних эльфийских развалин. К алому небу поднимались размытые клубы дыма — подобающие почести, оказанные Матери Войне за победу. Так заявил Ничто, а мало кто был с нею на столь же короткой ноге, как он. Ярви казалось, что, если внимательно присмотреться, в огне до сих пор можно разглядеть кости — девятерых погибших баньи, трех погибших вольных моряков, Анкрана и Шадикширрам.
— Я буду тосковать по нему, — сказал Ярви, с трудом сдерживая слезы.
— Мы все уже по нему тоскуем, — сказал Джойд, утирая свои краем запястья.
Ничто, не скрывая своих, заливших исполосованное шрамами лицо, кивнул на кострище.
— Я буду тосковать по ней.
Ральф фыркнул.
— Я уж точно — фигушки!
— Тогда ты еще дурней, чем померещилось мне поначалу. Достойный враг — самый желанный подарок богов. Враг подобен доброму точилу для твоего клинка. — Ничто мрачно осмотрел меч — без единого пятнышка, хотя у самого под ногтями присохла запекшаяся кровь — а потом еще раз вжикнул по нему оселком. — С хорошим врагом ты остер и всегда готов к бою.