— Вульсгард?
— Ага. Там работорговцев полно, будете с ними как дома.
— Но почему?!
— Там вы станете приглядывать за тем, как идут дела у Гром-гиль-Горма. Знай дом врага лучше собственного, вроде бы так говорится.
Ральф в подтверждение зарычал, немного выпятил грудь и сдвинул пальцы на перевязи.
— Будет так, — произнес Ярви, — либо вас продадут в вашей же лавке. Как считаете, почем вас возьмут?
Йоверфелл прочистил горло.
— Начну готовиться к отъезду.
— Да побыстрее, — добавил Ярви и, уходя прочь от здешнего смрада, приостановился и закрыл глаза на ветру.
— Вы… будете наш новый хозяин?
Жена Анкрана стояла рядом, просунув под ошейник палец.
— Нет. Меня зовут Ярви, а это Ральф.
— Мы были друзьями твоего мужа, — сказал Ральф, встопорщив малышу волосы, отчего тот заметно вздрогнул.
— Где? — спросила она. — Где Анкран?
Ярви замялся, соображая, как сообщить ей печальную весть, какие слова подобрать…
— Мертв, — просто рубанул Ральф.
— Прости, — добавил Ярви. — Он погиб, спасая мне жизнь, и, даже как по мне, прогадал с этим обменом. Но вы свободны.
— Свободны? — пробормотала она.
— Да.
— А я не хочу свободу. Я хочу быть под защитой.
Ярви растерянно замигал, а потом его рот перекосило печальной улыбкой. Он и сам никогда не хотел большего.
— Что ж, полагаю, служанка мне не помешает, коли ты готова к такой работе.
— Всегда только ею и занималась, — ответила та.
Ярви остановился у кузнечной лавки и подкинул на козлы, где был выложен инструмент корабельщика, монету. Одну из первых монет нового сорта — ровный кружок с выбитым на одной стороне суровым ликом его матери.
— Раскуйте им ошейники, — велел он.
Семейство Анкрана не благодарило его за свободу, но звон молота по зубилу был для Ярви достаточной благодарностью. Ральф наблюдал за работой, поставив ногу на низкую оградку и сложив на колене руки.
— Слабовато разбираюсь я в вопросах добродетели.
— Кто бы в них разбирался.
— Но это, по-моему, добрый поступок.
— Никому не рассказывай, а то меня уважать перестанут. — Какая-то старуха на том конце площади сверлила Ярви ненавидящим взглядом. Он помахал в ответ и улыбнулся — и та торопливо поковыляла прочь, бормоча под нос. — Кажись, я стал нашим местным злодеем.
— Если жизнь меня чему и научила, так это тому, что злодеев нет. Есть только люди, старающиеся сделать как лучше.
— Мое как лучше навлекло одни беды.
— Все могло выйти гораздо хуже, — Ральф свернул трубочкой язык и сплюнул. — Вдобавок ты молод. Старайся еще. Глядишь, по новой получится поприличнее.
Ярви с интересом сощурился на старого воина:
— Где это ты понабрался мудрости?