— Благодарю за гостеприимство, — пробормотала она, проходя мимо тюремщицы.
Женщина смерила ее злобным взглядом:
— Надеюсь, ты им больше не воспользуешься!
— Ага. Я тоже.
И Колючка пошла вслед за отцом Ярви по темному коридору, вверх по лестнице — и заморгала от ударившего в глаза яркого света.
Однорукий служитель весьма бодро шагал через двор, Колючка еле за ним поспевала. Над головой шелестели на ветерке ветви старого кедра.
— Мне нужно мать предупредить… — выдохнула она, стараясь не отстать от отца Ярви.
— Я уже обо всем ее предупредил. Сказал, что в убийстве ты не виновна, но поклялась служить мне верой и правдой.
— Но… как вы узнали, что я…
— Служитель на то и служитель, чтобы предугадывать человеческие поступки. А тебя, Колючка Бату, пока можно читать как открытую книгу.
И они прошли под Воющими Вратами, вышли из крепости в город — и пошли, пошли вниз по склону величавой скалы к Матери Море. И они спускались по извилистым лестницам и тесным проходам, мимо тесно стоящих домов и тесно живущих в них людей.
— Значит, в поход я все-таки не пойду, да?
Вопрос дурацкий, ничего не скажешь. С другой стороны, Колючка вырвалась из-под тени Смерти на свет, так от чего бы не оплакать несбывшиеся мечты?
Однако отец Ярви явно был не расположен чего-то там оплакивать:
— Спасибо скажи, что на кладбище не попала!
Они как раз спускались по Кузнечной улице. О, здесь Колючка торчала часами, жадно оглядывая оружие — прямо как нищенка, облизывающаяся на сласти. Здесь отец носил ее на плечах, и голову кружило от гордости — так кузнецы упрашивали батюшку взглянуть на их работу. А ныне вся эта сверкающая сталь, выставленная на продажу у кузнечных горнов, дразнила недоступностью.
— Мне теперь никогда не стать воином Гетланда?..
Сказала она это с горечью и очень тихо, однако отец Ярви отличался острым слухом.
— Пока ты жива, твоя судьба — в твоих руках. Запомни это.
И служитель осторожно потрогал какие-то старые отметины на шее.
— Королева Лайтлин часто мне говорила: на все найдется свой способ.
При одном упоминании этого имени Колючка разом воспряла: конечно, Лайтлин не воин, но ею девушка искренне восхищалась.
— Да уж, нет мужа, который бы не прислушался к словам Золотой Королевы…
— Именно, — и отец Ярви покосился на нее. — А если здравый смысл возобладает в тебе над упрямством, возможно, когда-нибудь ты станешь, как она.
Когда-нибудь, возможно, да, но явно не скоро. Они шли по улицам, и люди кланялись, вежливо приветствуя служителя Гетланда, и уступали дорогу. А вот на нее поглядывали мрачно, неодобрительно качая головами. Колючка плелась следом за отцом Ярви, грязная и несчастная, и так они вышли из городских ворот к порту. Народу здесь толпилось немало, и они прокладывали себе дорогу среди моряков и купцов изо всех земель вокруг моря Осколков и некоторых, лежавших еще дальше, и Колючка подныривала под мокрые рыбацкие сети, а вокруг билась и сверкала на солнце только что выловленная рыба.