— И куда нам теперь? — спросила она.
— В Скегенхаус.
Тут она застыла на месте с раскрытым ртом и чуть не попала под груженую телегу. Так далеко?! Да она в жизни дальше, чем на день пути, от Торлбю не уезжала!
— Хочешь, оставайся, — бросил отец Ярви через плечо. — Камни, как говорится, ждут.
Она сглотнула, потом бросилась догонять служителя:
— Я поеду, поеду!
— Ты столь же мудра, сколь и красива, Колючка Бату.
Двойной комплимент? Или двойное оскорбление? Скорее всего, второе. Их сапоги забухали по старым доскам причала, соленая вода билась в покрытые мхом сваи. А перед ними покачивался корабль, небольшой, но изящный. Нос и корму украшали крашенные белой краской голубки. Судя по висящим по обоим бортам щитам, корабль был готов к отплытию.
— Прямо сейчас отходим? — спросила она.
— Меня вызвал Верховный король.
— Верховный… король?..
И Колючка оглядела свою одежду — заскорузлую от тюремной грязи, с кровью, собственной и Эдвала, по рукавам.
— А можно я хотя бы переоденусь?
— Нам не до женских выкрутасов.
— Но от меня ж воняет!
— Бросим за борт, отмоешься.
— Правда бросите?!
Служитель заломил бровь:
— А у тебя с чувством юмора, я гляжу, не ахти, да?
— Когда со Смертью лицом к лицу окажешься, как-то не до шуток… — пробормотала она.
— Чушь. Самое время шутить, когда Ей в глаза смотришь.
Это сказал пожилой широкоплечий дядька. Он как раз отвязывал носовой конец и забрасывал его на борт.
— Но ты не волнуйся. Матерь Море тебя снаружи и изнутри вымоет, и не один раз, пока до Скегенхауза доберемся.
А вот он воин — сразу видно, по тому, как стоит. И лицо у него, как у человека, который прошел через битвы и бури.
— Боги сочли, что левая рука мне без надобности.
И Ярви поднял сухую ладонь и покачал единственным пальцем.
— А взамен дали мне Ральфа.
И похлопал по широченному плечу старика.
— И хоть мы не всегда ладим, я доволен.
Ральф заломил кустистую бровь:
— Хошь, скажу, доволен ли я?
— Нет! — ласково ответил Ярви и перескочил на палубу. Колючке ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и прыгнуть следом.
— Добро пожаловать на «Южный Ветер».
Она огляделась, поморщилась и смачно плюнула за борт.
— Че-то я тут доброты мало ощущаю.
Еще бы. На скамьях за веслами сидели четыре десятка седых морских волков, и все они смотрели на нее и думали одно и то же: «Что здесь забыла эта девка?»
— Все тот же поганый расклад, — пробормотала она.
Отец Ярви покивал:
— Такова жизнь. Являясь на белый свет из чрева матери, мы совершаем ошибку, но шанса исправить ее, увы, не бывает.
— А можно вопрос задать?
— Сдается мне, что если я скажу нельзя, ты все равно задашь свой вопрос.