– Давай помогу.
– Я думал, в салоне все погибли, – прохрипел лётчик, протянув руку, которую я стал быстро бинтовать.
Лейтенант был бледен и явно нервничал.
– Мне по голове чем-то прилетело. Только что очнулся. Политрук мёртв, – кратко ввёл я его в курс дела.
Лётчика в левую руку ранило, и он, держа одной рукой штурвал, пытался наложить бинт, работая в основном зубами. Я же быстро и качественно наложил повязку. Похоже, пуля пробила руку, не задев кости. Находившийся в соседнем кресле штурман был мёртв, но я проверил, приложив пальцы к шее.
– Где мы? – спросил я.
– К Виннице подлетаем. Тут не спутаешь, характерную примету видел. Я, когда диверсантов сбрасывал, немало тут налетал по ночам. Впервые днём лечу.
– Сесть нам не дадут, держат плотно. Вроде их больше стало?
– Да, восемь теперь нас ведут.
– Значит, надеваем парашюты и прыгаем. Я парашют штурмана возьму. Нужен лесной массив, в поле быстро отловят. Ищи место.
– Понял.
Я же отстегнул штурмана от кресла и, хекнув, вытащил его в салон. Отстегнув ремни, перевернул на живот и освободил от парашютной ременной системы. Тут же надел на себя и подогнал. Дальше обыскал штурмана, забрал его ТТ и запасной магазин. Планшетка у меня своя была, но забрал полётную карту. Из мелочёвки – часы на руке, если что, в деревне на припасы обменяем, перочинный нож, непочатая пачка «Казбека», но она пулями пробита и кровью пропиталась. Остальное тоже. Потом перешёл к младшему политруку. Тут тоже ТТ был. Хоть бы автомат взял, всё сподручнее. У меня сидор с собой имелся с личными вещами для командировки да пайком на сутки. Я убрал внутрь оба пистолета и мелочёвку, снятую с парней, да и боезапас тоже. Документы убитых засунул в планшетку. Сидор на себя накинул спереди. Однако у политрука тоже вещмешок был, я и его прихватил, потом мельком осмотрел салон, не осталось ли чего нужного, и подошёл к кабине.
– Ну что? – поинтересовался я у летчика.
– Вон лес впереди, можно прыгать.
– Отлично. Вот вещмешок политрука, не смотрел, что внутри, но запас должен быть. Сделай как я, спереди повесь, и прыгаем. Затяжным, чтобы в воздухе не расстреляли.
– Хорошо, товарищ подполковник.
Когда мы над лесом оказались, вдали показались окраины Винницы. Лётчик покинул кабину, я открыл пробитую пулями дверь, и мы сделали шаг в пропасть друг за другом. Я первым, лейтенант за мной. Удерживая падение, чтобы не закрутило, я одной рукой держал кольцо, лейтенант падал чуть дальше и выше. Немцы среагировали с похвальной быстротой. Проскочив, начали разворачиваться для атаки, но высота небольшая, около пятисот метров, так что я рванул кольцо, и меня рывком дёрнуло вверх, но парашют, хоть и пробит пулей, сработал как надо, и купол вышел, затормозив моё падение.