. Я подумал, что мне не хотелось бы под ней сидеть. В дальней части гостиной располагалась широкая двойная лестница. Такие лестницы я видел только в кино и в фирменном магазине «Эппл» на Пятой авеню.
– Ничего себе хата, скажи.
Лиз захлопнула дверь и ткнула основанием ладони в выключатели. Зажглись бра на стенах и люстра над конференц-ямой. Люстра была красивой, и ее свет был красивым, но я был не в том настроении, чтобы оценить красоту. Во мне росла неприятная уверенность, что прежде, чем ехать за мной, Лиз уже здесь побывала и застрелила Тедди.
Она не знает, что я его видел, а значит, ей не нужно меня убивать, твердил я себе, и хотя в этом был смысл, полагаться на логику было бы опрометчиво. Лиз удолбалась по самые уши и была на взводе. Я снова подумал о бомбах Подрывника.
– Вы не спросили, – сказал я.
– О чем не спросила?
– Здесь он или нет.
– Так он здесь? – Она спросила без всякого интереса, явно лишь для проформы. Я не понимал, что происходит.
– Нет, – сказал я.
Она ни капельки не огорчилась в отличие от прошлого раза, когда мы искали Террьо.
– Давай проверим второй этаж. Может, он сейчас в спальне. Вспоминает счастливые времена и всех перетраханных им баб. Их было немало после ухода Маделин. И до ухода, наверное, тоже.
– Я не хочу подниматься наверх.
– Почему? Здесь нет привидений, Джейми.
– Есть, если он наверху.
Лиз на секунду задумалась, затем рассмеялась. Она по-прежнему держала руку в кармане пальто.
– Пожалуй, в твоих словах есть резон. Но раз уж мы все равно ищем именно его, то придется подняться. Ándale, ándale[15].
Я указал на коридор, выходивший из комнаты справа:
– Может, он в кухне?
– Решил чем-нибудь подкрепиться? Что-то я сомневаюсь. Мне кажется, он наверху. Пойдем.
Я мог бы спорить с ней дальше, мог бы вообще наотрез отказаться, но тогда она вынула бы руку из кармана, а я точно знал, что будет у нее в руке. Поэтому я послушно поднялся наверх, по правой лестнице. Перила, сделанные из матового зеленого стекла, были гладкими и прохладными. Ступени, тоже зеленые, были каменными. Всего сорок семь штук, я их считал, и, наверное, каждая стоила, как новая «киа».
На стене на верхней площадке лестницы висело огромное зеркало в позолоченной раме, высотой футов семь. Точно такое же зеркало висело и на площадке над левой лестницей. Поднимаясь, я видел свое отражение и отражение Лиз у меня за спиной.
– Ваш нос, – сказал я.
– Я вижу. – Теперь кровь текла из обеих ноздрей. Лиз вытерла нос рукой, а руку вытерла о толстовку. – Это от стресса. Сосуды слабые, лопаются от волнения. Когда найдем Марсдена и он нам скажет, где окси, стресс пройдет сам собой.