Наша жизнь кардинально изменилась с появлением отчима Виктора. Он забрал маму с завода, а для меня навсегда закончились томительные ожидания в недельном садике. В тот момент Виктор работал водителем у ректора Киевского политехнического института, и ему нетрудно было пристроить маму на спортивную кафедру — она стала заведовать выдачей спортивного инвентаря. И это определило всю мою дальнейшую судьбу.
В то время Киевский политех представлял собой огромный мощный организм, выпускающий советских инженеров различных технических специальностей и направлений. Институт считался одним из лучших в СССР, и развитию спорта в нём уделялось особое внимание. Спортивная кафедра насчитывала около двухсот тренеров и преподавателей всевозможных спортивных направлений. Волейбол, футбол, спортивная гимнастика, лёгкая и тяжёлая атлетики, вольная борьба, дзюдо — я не знаю такой вид спорта, какого бы не было в КПИ того времени. Советский инженер должен был уметь не только что-то проектировать и конструировать, он должен был быть физически здоров и вынослив. Студенты КПИ постоянно участвовали во Всесоюзных соревнованиях спортивного общества «Буревестник», а также соревновались с другими спортивными организациями.
Мама всегда выглядела моложе своих лет. Она была красивой женщиной и очень коммуникабельной, а про мужскую часть тренерского состава можно сказать так — молодые жизнерадостные атлеты. Конечно, они сразу начали оказывать матери знаки внимания. Но она сумела выстроить с ними отношения так, что они стали очень тёплыми и дружескими. К тому же, её муж Виктор пользовался уважением и авторитетом в их кругу, как водитель ректора и как человек, бесстрашно партизанивший во время войны.
Я частенько заходил к маме на кафедру. У меня, маленького пацанёнка с Шулявки, просто дух захватывало от изобилия различных мячей, велосипедов, боксёрских перчаток и других спортивных снарядов и приспособлений! И всегда я оказывался в центре внимания мужского тренерского коллектива, наперебой дающего маме советы, как из хилого мальчишки сделать настоящего мужика. Но мама относилась к их советам очень осторожно, опасаясь за хрупкое здоровье своего отпрыска.
Среди тех, кто постоянно уделял мне внимание, был тренер по дзюдо Литвин Леонид Степанович. Мне уже было лет восемь, когда он предложил маме взять меня к себе в группу заниматься дзюдо.
— Ни за что! — возражала мама поначалу. — Лёня, его же убьют на ковре! Он слабый, болезненный мальчик.
— Надя, всё будет хорошо, — уговаривал её Литвин. — Я беру его под свой неусыпный контроль. Буду следить за ним, как нянька. Пусть походит ко мне, позанимается.