В дверях Бунчук столкнулся с Кутнем, чуть заметно кивнул ему головой, поднял руку, будто приветствовал демонстрантов, и сказал:
— Все задания я выполню, товарищ первый секретарь райкома партии!
Кутень, маленький, сгорбленный, стоял посреди кабинета. У него дергался глаз, и поэтому казалось, что Кутень все время заговорщически подмаргивает собеседнику.
— Прошу садиться, — пригласил Кутня Мостовой.
— Нет-нет, я постою.
Пришлось Мостовому встать и проводить Кутня к креслу.
— Слушаю вас, Василий Васильевич.
— Хочу просить, чтобы вы, Александр Иванович, позвонили в Киев в Верховный суд… Пусть уменьшат срок, пять лет — это много. Он был пьян и… случилось.
— Я вам вчера по телефону сказал, что не имею никакого права вмешиваться в судебные дела. А во-вторых, считаю, что суд обошелся весьма гуманно с вашим сыном. Он — убийца… Только сломавшееся лезвие спасло жизнь Стеше… Понимаете? И все это лежит и на вашей совести.
— Я его воспитывал… — подморгнул Кутень, — а… он отбился от рук… Так что, не напишете?
— Нет, не напишу. Убийц нельзя защищать, да еще и всех тех, кто мешает нам жить — клеветников, чинодралов, карьеристов, анонимщиков. Они убивают души людские, веру.
— Если вы говорите о клеветниках и анонимщиках, — подморгнул Кутень, — то имейте в виду, Александр Иванович, что на себя я это не беру. Я не писал.
— Откуда вы взяли, что я имею в виду вас?
— Вы не сказали, а подумали, — заговорщически моргнул Кутень. — А я не писал. Бунчук писал и на вас, и на Гайворона, а я нет. Спросите у моей жены Надежды. Он и на меня писал анонимки в трест, будто я ворованной государственной пахтой откармливаю свиней и продаю мясо. А я пахту покупаю за собственные деньги, и у меня есть квитанции… Пусть народный контроль проверит. Что ж, я пойду. С комприветом, Александр Иванович… Думал, поможете, а оно…
— Кто там еще есть? — спросил Мостовой секретаршу, когда вышел Кутень.
— Товарищ Валинов.
— Просите, — сказал Мостовой и подумал: что это за букет сегодня такой?
Валинов еще на пороге протянул руку и так подошел к самому столу:
— Рад видеть вас в расцвете, так сказать, сил и энергии, дорогой Александр Иванович. — Заметив сухость Мостового, Валинов сразу перешел на официальный тон, но что-то и в этом его тоне звучало сладенькое, заискивающее. — Наношу официальные визиты, Александр Иванович, но начал с райкома, ибо как писал поэт: «Все мы ходим под Цекою…» Посылает партия, так сказать, на усиление мясо-молочной промышленности, — хрипло засмеялся. — Назначили директором Косопольского маслозавода…
— Если назначили, работайте, товарищ Валинов. — Мостовой возвратил бумажку. — Желаю успехов.