.
Грузинские «воры», в соответствии с давними традициями черного рынка и такой же черной политики, с удовольствием занялись политикой и в полной мере воспользовались горбачевскими реформами 1980-х. Большую роль в этом сыграли авторитет и инициатива Джабы Иоселиани. В 1982 году этот «вор в законе», ранее осужденный за ограбления сберкасс и убийства, собрал в Тбилиси «сходку», на которой настойчиво проводил идею о необходимости активного проникновения в местные органы власти, чтобы контролировать их работу. К тому времени грузинские «воры» были куда меньше ограничены традиционными кодексами «воровского мира». Их банды формировались вокруг семей и родственников, а власть передавалась от отца к сыну, то есть по династическому принципу, что было запрещено законами преступного мира. Однако это также означало, что они могут напрямую контактировать с грузинским чиновничеством, также основанным на семейственности. Представители криминала начали все чаще попадать в политическую элиту республики.
Иоселиани играл важную роль в грузинской политике, и казалось, что его прошлое «известного вора и неизвестного художника» (он писал неплохие романы и пьесы) не является для этого серьезным препятствием[460]. Он доказал свою эффективность и как политик, и как бандитский главарь. В 1989 году Иоселиани основал националистическое полувоенное движение «Мхедриони» («Рыцари»), которое было одновременно и политическим, и преступным предприятием, так как было вовлечено в рэкет, торговлю наркотиками, похищения людей и грабежи (Иоселиани в типичной для себя манере говорил об этом как о «патриотической организации, основанной на воровских традициях»[461]). «Мхедриони» занималось преследованием представителей абхазского и осетинского меньшинств (попутно участвуя в различных махинациях). В какой-то момент члены «Мхедриони» стали боевиками набиравшего популярность националиста-демагога Звиада Гамсахурдиа. Как это нередко бывает, два честолюбца не нашли общего языка: после того как Гамсахурдиа стал первым президентом независимой Грузии, он добился ареста и заключения конкурента. Однако такой человек остается опасным и в неволе. Через несколько месяцев он был освобожден вследствие государственного переворота, вынудившего Гамсахурдиа бежать. Несколько следующих лет Иоселиани играл серьезную роль в новом правительстве, затем был вновь арестован и вновь амнистирован. Он умер от сердечного приступа в 2003 году.
Итак, грузинские преступники унаследовали старинную предпринимательскую традицию, они занимались незаконным бизнесом за многие годы до появления «авторитетов». Кроме того, они извлекли немалую пользу из внедрения во властные структуры и контролирования политических организаций. Хотя карьера Иоселиани закончилась тюрьмой и поражением, в ней наглядно проявились новые роли «вора» как «создателя королей» и парламентария. И это было важно даже несмотря на то, что разнузданность «Мхедриони» несколько омрачила образ «хороших бандитов». Многие грузинские преступники в 1990-е и 2000-е годы предпочли перебраться в Россию, особенно после падения Иоселиани. Это было связано как с открывшимися возможностями, так и со связями с грузинской общиной. Одним из таких «переселенцев» был Отари Квантришвили (см. главу 8).