Валерий Карышев, 2017 год[578]
Как это ни ужасно, но в конце 1990-х годов убийства были самым распространенным способом разрешения деловых споров[579]. К примеру, в ходе «алюминиевых войн» начала 1990-х бандиты захватывали фабрики, убивали несогласных и выстраивали связи по всем отраслям, связанным с переработкой металлов[580]. Контрактные убийства оставались столь же частыми — по данным профессора Леонида Кондратюка из НИИ МВД, даже в ранние годы Путина происходило «где-то между 500 и 700 таких убийств в год… Однако речь идет только о тех убийствах, в заказном характере которых мы уверены. В реальности эта цифра может быть в два-три раза выше»[581]. Однако несмотря на это, в российской деловой культуре заметно стабильное развитие к лучшему. Все чаще бизнесмены и предприниматели, особенно представители старшего поколения, готовы отказаться от старых методов. Они избегают этих методов при любой возможности — из убежденности, желания жить в более безопасных и предсказуемых условиях или стремясь к «воссоединению с Западом». Однако культурные изменения требуют времени, и хотя убийства уже перестали быть привычным элементом жизни бизнеса, корпоративный шпионаж, использование политического влияния для получения контрактов и блокировки конкурентов, а также взятки остаются столь же распространенными, как и раньше, связывая воедино миры преступности и бизнеса. Аналогичным образом преступный босс нового поколения будет активнее своих предшественников заниматься и законным, и «серым» бизнесом.
Все это значительно усложняет попытки провести раздел между обычным бизнесменом и бандитом-предпринимателем, как только тот оказывается выше уровня обычных бандитов в «пищевой цепочке». Кроме того, возникают сложности и с определением источников финансирования — с учетом огромных масштабов «внутреннего отмывания» средств между компаниями. Многие из этих бандитов-предпринимателей с радостью используют судебную систему для разрешения своих споров, особенно учитывая тот факт, что нужное решение обеспечивают взятки, а не закон. Они часто не хотят обращаться к более агрессивным методам, поскольку не хотят эскалации конфликта и излишнего внимания (в том числе с стороны Запада, поскольку многие из них ценят возможность путешествовать, совершать покупки и инвестировать за границей).
Но понятно, что само по себе это не делает их яростными защитниками верховенства права. Они ценят определенную степень предсказуемости системы, а также государственного аппарата, призванного защищать права собственности (и, следовательно, их богатство). Однако они хорошо понимают, что честная и хорошо функционирующая полицейская система вместе с неподкупной судебной системой станут для них серьезной угрозой. В результате они серьезно заинтересованы в сохранении статус-кво и возможности применять насилие или коррупцию в соответствии с обстоятельствами. Это коллективное обязательство по сохранению статус-кво гарантирует их власть, но также задает правила и границы (как это делает сама экономика рынка). Кроме того, это означает, что в трудные времена или в случаях, когда правовые институты неспособны исполнять свою роль, бандитские «понятия» могут снова активизироваться. Как будет показано в следующих главах, с момента возвращения Путина в Кремль в 2012 году (после четырехлетнего промежуточного периода, пока его кресло грел «карманный президент» Дмитрий Медведев) все изменилось