Аксенов, глава пророссийской партии «Русское единство», казался идеальной кандидатурой на место ставленника Кремля в регионе. Хотя он был избран в региональный парламент в 2010 году с перевесом всего в 4 процента голосов, он оказался амбициозным и безжалостным человеком, имевшим, по всей видимости, тесные связи как с политическими, так и с преступными авторитетами на полуострове[663]. Когда Москва утром 27 февраля приступила к захвату Крыма, помимо «зеленых человечков» она использовала местных милиционеров, активно поддержавших путч, и бандитов в разрозненном камуфляже, с красными повязками на рукавах и с новенькими штурмовыми винтовками. Эти «силы самообороны» не ограничивались охраной стратегических объектов, а вполне эффективно отжимали компании — включая автодилерский центр, принадлежавший партнеру будущего президента Украины Петра Порошенко[664], — и демонстрировали свою силу на улицах. Помимо военных ветеранов и добровольцев, там было немало представителей «пехоты» преступных банд полуострова, которые решили отложить свои разногласия и совместно оторвать Крым от Украины.
Новая элита полуострова представляла собой триумвират московских назначенцев, местных политиков и бандитов. Она быстро принялась снимать сливки со средств, которые направляла Москва на развитие Крыма, и захватывать собственность, ранее принадлежавшую украинскому правительству и его союзникам. Формально эту собственность продавали на аукционах, чтобы заработать больше денег на дальнейшее развитие Крыма, однако на практике такие «аукционы» часто представляли собой обычный сговор[665]. К примеру, Альфрид даже не скрывал тот факт, что использовал некоторые из своих самых ликвидных активов для перехвата такой собственности. «Это было похоже на приватизацию 1990-х, — говорил он, — один из тех редких шансов в жизни, когда вы можете заработать состояние, если действуете быстро и со знанием дела». Для Альфрида, которому было уже за 60, это выглядело как своеобразный «пенсионный фонд»[666].
Тем временем Севастополь мог потеснить позиции Одессы как перевалочной зоны для контрабандистов. Исторически через Одессу проходила львиная доля не только украинской, но и российской контрабанды по Черному морю. Не важно, особенно в свете западных санкций, мог ли Севастополь развиться в серьезного конкурента; сама возможность этого вынудила крестных отцов Одессы снизить размер «налога», которым они облагали криминальный трафик через порт. Таков типичный пример механики экономики черного рынка.