Так я понял слово "Зачем".
Встал и толкнул дверь. Не помню, что в тот момент было для меня важнее - Понимание или дверная ручка. Я вышел на лестничную площадку. МИР встретил меня ослепительным светом - свет ворвался в распахнутые зрачки...
Прости мое перо! Описывать дальнейшее... невыносимо.
МИР (ОКОНЧАНИЕ)
Пока рука, сжимавшая мочалку, дарила телу полузабытую ласку, пока живительные струи омывали накопленные за год шлаки, пока в потоке воды бесследно исчезали слезы, именно в эти неописуемые минуты и вызрело единственно возможное решение. Холеный закончил мыться, вытерся полотенцем, забрался обратно в свое нестиранное, источающее запахи Кельи тряпье. После чего принялся неторопливо рыться в стенном шкафу. Насколько он помнил призрачные хлопоты сумасшедших лет, здесь должно было пылиться средство, требуемое для реализации найденного решения - две тщательно закупоренные бутылки из-под водки, наполненные бензином. Зачем этот изумительный продукт хранился здесь, он уже не помнил, возможно, для...
Вот они. Холеный осторожно вытащил их - будто гранаты. И тихонько покинул ванную, стискивая бутылки в руках, наслаждаясь их убийственной тяжестью. Он был бесконечно спокоен.
Кухню решил пощадить. А вот обработать коридор - это обязательно! Ничего не забыть бы: пол, обои на стенах, антресоли, двери. Затем настала очередь прихожей. Здесь: тумбочка, вешалка, коврики, обувь, книжный шкаф... Никто не вмешивался в его действия - в коридоре почему-то было пусто. Очевидно, массовка утомилась, отдыхала в комнате. Впрочем, если бы кто-нибудь и заметил столь странное поведение, скорее всего, беспечно прошел бы мимо, шлепая босыми конечностями по линолеуму. Привычная этикетка "Народной" на бутылках, привычная внешность занятого делом мальчика погасили бы секундный вопрос - все в порядке, пьяный псих развлекается. Что касается запаха, то насыщенная мертвечиной атмосфера мгновенно растворила его в себе. Так что работа была выполнена очень быстро. Потребовалась одна бутылка.
Наконец, комната. С ней, конечно, дело обстояло сложнее: слишком уж много там скопилось живого мяса. Но ничего! Холеный нашел рюкзачок, вытащил оттуда зажигалку, улыбнулся. Затем вывернул пробки.
Стало абсолютно темно.
Оказывается, на улице был поздний вечер. Почти ночь.
Погас телеэкран, веселье замерло, воцарилось полное недоумение. Преодолев брезгливость, Холеный вошел в комнату. Стараясь поменьше соприкасаться с липкой шевелящейся массой, пополз. Ступая по чему-то мягкому, шарахающемуся из-под брюха, слушая отвратительные ругательства, он добрался до окна, встал, плеснул на занавески остаток драгоценной жидкости и поднес руку с зажигалкой. Был ясно виден его сгорбленный силуэт.