— Вон твоя цель, парень, — сказал один, касаясь рукой ее кровоточащей вульвы. — Мы хорошо над ней потрудились, чтобы была смазка для тебя.
Он кончил, не введя пенис и наполовину, к шумному удовольствию своих товарищей.
После этого они ушли к себе, оставив ее на полу, свернувшуюся в клубок. Она пыталась не думать о боли, размышляя, почему же они не убили ее после всего этого. Или они думают, что война никогда не кончится, никогда не воцарятся законность и порядок и им ничто не грозит?
Наверное, именно так они и думали. Ну и пусть. В этом ее надежда. Иначе зачем же оставлять ее в живых, если она потом сможет обо всем рассказать?
Ну а уж коли они сделали такую ошибку... Она лежала, пытаясь собраться с мыслями, вспоминая детали: место, лица, татуировки, имена, индивидуальные запахи...
Она слышала, как они разговаривали в соседней комнате и смеялись. Она заплакала, сначала беззвучно, а затем в голос, не в состоянии подавить эти судорожные рыдания.
Должно быть, она все-таки уснула от усталости на несколько минут. Проснулась она от того, что над нею снова стоял главарь. ~
— Тебе повезло, — сообщил он ей. — Остальные ребята уже не в состоянии, так что ночка у тебя выдалась легкая. А я вот решил еще десертом полакомиться.
Он стянул брюки, и над ее лицом навис его член. Она ощутила исходящий от него запах своей собственной плоти.
— Ну-ка, поставь мне его, — сказал он, злобно глядя на нее, и она взялась за него руками, пытаясь представить, что она в госпитале и осматривает больного. Правда, на этот раз она хотела бы обнаружить серьезную рану.
Член стал разбухать и твердеть под ее ладонями.
— А теперь соси, — сказал он, глядя на нее сверху вниз.
Она не сказала «нет», но что-то в ее глазах заставило его переменить намерения. Он толкнул ее на матрас, грубо сорвал с нее джинсы и перевернул на живот.
— А ведь ты откусить собиралась, да? — прошипел он ей на ухо и вошел в ее анус. Она невольно вскрикнула, чем лишь раззадорила его. Через минуту энергичных действий он вышел из нее, перевернул ее на спину, воткнулся во влагалище и почти тотчас кончил.
Шумно отдуваясь, он поднялся и посмотрел на нее сверху вниз.
— А ведь тебе так понравилось. Вам всем, мусульманские шлюхи, нравится так.
Она ничего не сказала, все отразилось во взгляде, и тут он ударил ее в лицо, да так сильно, что боль застала ее врасплох.
Видимо, она на несколько секунд потеряла сознание, потому что очнулась уже тогда, когда дверь за ним закрывалась. Так она и пролежала без сна несколько часов с ощущением, что липкая, несмываемая грязь заползает в ее душу и что уже ничего не будет, как прежде. И когда сквозь щели ставен проник наконец рассвет, он показался ей самым серым и тоскливым из всех, виденных ею.