– Но если вы не верите в брак, во что же вы верите тогда?
– В страсть, – сказал он. – Пока она не погаснет.
Она кивнула и повернулась к выходу.
– Разве вы не собирались прокатиться верхом?
– Я… Не сейчас. Мне нужно… мне нужно подумать.
И, не сказав больше ни слова, Эмерсон Максфилд выбежала из конюшни.
Хижина была грязной дырой. Ему очень не нравилось жить в ней. Он много работал, чтобы больше не жить в таких местах. Она отапливалась только дровяной печью. Но это было к лучшему. Месть – это блюдо, которое подают холодным.
Не то чтобы он не знал, как затопить печь. И похоже, сегодня его знания пригодятся ему.
Уже начало темнеть. Он вышел из хижины в одних только джинсах и сапогах и стал оглядываться в поисках топора.
Наколотых дров рядом с хижиной не было. Это было бы слишком большим удобством, а похоже, Джеймсу ни до кого не было дела. Ни до кого. Даже до людей, которые жили и работали на его ранчо. Ему было плевать на удобства для его работников. И это было хорошим напоминанием. О том, зачем Холден находился здесь.
Хотя Эмерсон, похоже, думала, что Джеймс искренне любит ее. Очень интересно. Потому что, когда она говорила о том, чтобы заслужить одобрение родителей, он был уверен, что она, конечно, имела в виду одного лишь Джеймса.
Похоже, Джеймс гордился дочерью и поддерживал ее.
Но вполне возможно, что Эмерсон знала правду о том, как ведет себя ее отец. И она была его соучастницей, скрывая правду, чтобы защитить их бизнес.
Холден не знал этого, и ему было на это наплевать. Он не собирался беспокоиться о том, какая судьба постигнет всех, кто связан с Джеймсом Максфилдом.
Если пьешь воду из отравленного колодца, случается то, что случается.
Что до него, каждая лоза в этом винограднике отравлена ядом Джеймса Максфилда.
Он нашел топор и с легкостью расколол бревно, лежавшее перед ним. Это, по крайней мере, согрело его тело и немного успокоило его. Он хмыкнул, поставил другое бревно на лежавший перед ним камень и снова замахнулся топором.
– Ну и ну, – услышал он мягкий женский голос. – Не ожидала увидеть вас здесь. Раздетого.
Он повернулся и увидел Эмерсон, стоящую позади него, в черном пальто с поясом и с распущенными волосами.
На ней были туфли на шпильке.
И на этот раз ее ноги не были спрятаны под брюками.
Было холодно, и она стояла в грязи, рядом с его хижиной. И это озадачило его.
– Что вы, черт возьми, здесь делаете? – Он окинул ее взглядом с ног до головы. – Одетая так.
– Я могу задать вам тот же вопрос. Почему вы не надели рубашку? На улице холодно.
– А почему вы не надели брюки?