Речь в «Исследованиях» идет об очень широком диапазоне тем, в том числе о природе сознания, намерения, знания, мышления и т. д. Однако центральная тема книги – природа языка. В ней предпринята попытка исправить чрезвычайно авторитетную концепцию языка, доминировавшую в европейской философии веками, – концепцию, которая естественным образом приходит в голову большинству людей, когда они задумываются о языке. Согласно этой концепции, обнаруживавшей себя и в «Трактате», суть языка – в изображении и описании действительности. Точнее сказать, эту концепцию можно разбить на три основных тезиса. Во-первых, важнейшая роль слов – называние объектов; соответственно, смысл слова – объект, который оно обозначает. Во-вторых, язык выходит на контакт с миром через фундаментальные акты наименования. Мы явным образом указываем на какой-либо объект и так придаем слову «А» значение, говоря: «Это А». В-третьих, главная функция предложений – описывать, как обстоят дела. Витгенштейн приводит детальнейшие доводы в опровержение этих тезисов и их следствий не только в «Исследованиях», но и в работах по философии математики. Во-первых, он отмечает, что имена не являются фундаментальным типом слова, вопреки тому, что четко утверждали Рассел и он сам в «Трактате». Слова выполняют не только функцию наименования или отсылки к объектам. Их значение – это их употребление (ФИ, § 43), и они вполне могут употребляться, не относясь ни к чему. Слова «однако», «флогистон» и «унесенные ветром» не обозначают какой бы то ни было объект, несмотря на то что отличаются вполне устоявшимся употреблением. Расселовский анализ фразы «Нынешний король Франции лыс» (см. главу 2) возник от отчаяния: раз субъектный член «нынешний король Франции» ни к чему не отсылает, он сделал вывод, что он не имеет смысла, и, следовательно, либо все предложение бессмысленно, либо «нынешний король Франции» – это псевдореференциальное выражение, а реальная структура предложения совершенно иная, и она должна быть раскрыта посредством логического анализа. Но как только мы осознаем, что «король Франции» имеет вполне достойное употребление, не зависящее от того, означает ли эта фраза что-нибудь или нет, расселовская проблема отпадает, а вместе с ней и потребность в его теории дескрипций.
Во-вторых, акт наименования хотя и важен, но не фундаментален. Более того, он уже предполагает свободное владение языком.
«Указательное определение объясняет употребление значения слова, когда роль, которую это слово призвано играть в языке, в общем уже достаточно ясна. Так, если я знаю, что кто-то намерен объяснить мне слово, обозначающее цвет, то указательное определение “Это называется «сепия»” поможет мне понять данное слово. А говорить это можно, если не забывать при этом, что со словами “знать”, “быть понятым” также связаны многочисленные проблемы. Нужно уже что-то знать (или уметь), чтобы быть способным спрашивать о названии» (ФИ, § 30).