Спустя время ко мне подбегает мужчина с собачкой. На его лице ужас. Я вижу и понимаю: он мечется между желанием помочь и страхом прикоснуться.
— Я уже позвонил в 911… - раз десять повторяет.
Странно, но я не чувствую боли. А странно потому, что у меня кровь. Везде: на руках, стекает по ногам, между них, проступает сквозь одежду.
Парамедики приезжают быстро.
Меня спрашивают:
— У вас есть родственники? Друзья? Кому позвонить?
И я отвечаю:
— У меня никого нет.
— С кем вы живёте?
— Я одна.
— Где работаете?
На этом вопросе я теряю интерес к беседе. Я всё теряю, потому что больше ничего не слышу, не вижу, но чувствую адскую, неописуемую по силе и интенсивности боль. И этой болью меня почти мгновенно вышибает в вакуум беспамятства.
Глава 23. Mountains In My Bones
Открываю глаза, вижу белый потолок. Закрываю.
Снова открываю глаза и вижу белый потолок. Поворачиваю голову чуть на бок, ощущая боль и не понимая, где она. Зато теперь вижу зелёное: какие-то шторы, натянутые на металлический каркас — перегородки. Закрываю глаза.
Открываю глаза: белый потолок, зелёные шторы, пластиковые трубки и писк.
Слышу голос. Он спрашивает:
— Как ты себя чувствуешь, Ева?
Шепчу:
— Хорошо.
Но мне плохо: меня тошнит, болит затылок, а каждый вдох отзывается болью во всём теле. Но я сказала «хорошо», потому что очень уж хочется чего-нибудь хорошего. Хотя бы слова, вылетевшего из моих липких, онемевших уст.
Господи, думаю, сколько я уже здесь лежу? Затылок, голова и спина ноют так, словно эта зелёная ячейка — гроб, и я в нём уже вечность.
В памяти, подобно сну, всплывает мой вопрос медсестре:
— Это что, коридор? Почему я в коридоре?
— Это не коридор, это общий реанимационный бокс.
— Мне нужно окно! Я хочу окно!
— Свободных палат нет, и вряд ли будут. Есть одиночные палаты, но твоя страховка их не покрывает, милая. Позвони кому-нибудь из родственников, люди часто соглашаются помочь таким…
Она умолкает и быстро сбегает по своим медсестринским делам.
Снова голос, он опять меня будит и спрашивает:
— Как ты себя чувствуешь, Ева?
— Я хочу окно.
— Боюсь, в данную минуту это не в моих силах, — отвечает тот же голос.
Открываю глаза и вижу перед собой приятную женщину со светлыми волосами. В прошлый раз был долговязый мужик с одним «неправильным» глазом. Интересно, кто из них мой лечащий врач, а кто дежурный? Кому задавать вопросы?
— Как твои дела, Ева? — снова спрашивает.
Вот оно! Эта женщина, наверное, отвечает за меня.
— Вам виднее, — говорю.
Она кивает.
— Вижу теперь, что ты хорошо меня слышишь, видишь и понимаешь. Это означает, что ты идёшь на поправку. И это прекрасные новости, Ева! Не так ли?