Но так как время, назначенной для аудиенции, миновало, он уже не спрашивал разрешения пройти с малого подъезда, а вместе с четырьмя своими спутниками занял место в приемной. Император еще не возвращался с охоты.
Наши молодые друзья ждали уже около получаса, как вдруг все двери распахнулись и было возвещено о прибытии его величества. Дартин затрепетал, а следующие минуты, по всей видимости, должны были решить всю его дальнейшую судьбу. Затаив дыхание, он впился взором в дверь, в которую должен был войти Легг Валтимор.
Император показался на пороге, опережая своих спутников. Валтимор предстал в совершенно запыленном охотничьем нейроскафе. В руках он держал статусную плеть. С первого же взгляда Дартин понял, что не миновать грозы.
Как ни ясно, что император не в духе, придворные все же выстроились вдоль пути следования. В имперских приемных предпочитают попасть под гневный взгляд, чем вовсе не удостоиться такового. Все три Клерика не колеблясь, шагнули вперед, в то время как Дартин, наоборот, постарался укрыться за их спинами.
Хотя император и знал в лицо Шосса, Басс и Росс, он прошел мимо не взглянув на них, не заговорив, словно никогда их не видел. Что же касается Вельера, то он, когда взгляд остановился на нём, с такой твердостью выдержал его, что император поневоле отвел глаза. Вслед за этим его величество, произнеся какие-то нечленораздельные звуки, проследовал в свои апартаменты.
— Так себе дала, — с улыбкой произнес Шосс. — И не сегодня ещё нас пожалуют в кавалеры ордена.
— Подождите десять минут, — буркнул полковник. — Если я к этому времени не вернусь, отправляйтесь ко мне домой. Дальнейшее ожидание будет бесполезно.
Четверо друзей прождали десять минут, четверть часа, двадцать минут. Видя, что Вельер не появляется, они удалились, очень встревоженные.
Господин полковник между тем смело вошёл в кабинет императора и застал его величество в самом дурном расположении духа. Валтимор сидел в кресле, похлопывая рукояткой бича по голени. Вельер, не смущаясь, спокойно осведомился о состоянии его здоровья.
— Плохо, я чувствую себя чертовски плохо, — ответил император. — Мне всё скучно.
Это действительно была одна из самых тяжелых болезней Легг Валтимора. Случалось, он уводил кого-нибудь из приближенных к панораме окна и говорил ему: «Скучно! Давайте поскучаем».
— Неужели! — парировал Вельер. — Ваше величество скучает? Разве ваше величество не наслаждались охотой?
— Удовольствие, так себе! — пробурчал император. — Всё вырождается, клянусь вам! Не знаю уж, дичь ли не оставляет больше следов, загонщики ли потеряли чутье. Мы травим матерого зверя, шесть часов преследуем его, и, когда мы почти загнали его и глашатай уже подносит к губам рог, чтобы протрубить победу, вдруг все срываются в сторону и бросаются за каким-то одногодком. Вот увидите, мне придется отказаться от травли, как я отказался от много. Ах, господин Вельер, я несчастный император!