– Он может послать людей, чтобы они ворвались в дом, – не согласилась Тесс.
– Есть и более зоркие глаза, чем у него.
Но Тесс такая перспектива тревожила. Она предвидела, что ее домик станет центром междоусобной борьбы и что ее мужу придется воспользоваться своим шестизарядным пистолетом, и бог знает, что из этого выйдет и сколько прольется крови.
– Сестра! – Ясмини взяла ее за обе руки. – Я должна воспользоваться твоим домом. Другого места нет.
Никто не смог бы отказать ей, когда она смотрела своими голубыми глазами, и они становились мягкими и умоляющими, а тем более Тесс, которая целую неделю прожила вместе с ней и полюбила ее.
– Хорошо, – согласилась она, и глаза Ясмини смягчились и засияли еще сильнее.
Собраться в путь не было детской игрой. Следовало взять с собой палатки, слуг и личное имущество; теперь караван пойдет не через пустыню, а в обход, тем же путем, каким проследуют пони для поло, и так, чтобы до них не добрался Гангадхара. Ведь, как бы правдиво ни утверждала Ясмини, что не боится магараджу, она подвергалась ненужному риску: последние крысы очень долго не могут удрать с тонущего корабля, а упрямцы отправляются на дно вместе с ним.
Секрет безопасности Ясмини лежал в уединенном образе жизни женщин в этой части Индии – уединенности, которую уважали англичане, отчасти из-за своей собственной приверженности к неприкосновенности частной жизни, отчасти потому, что так проще, но главным образом из-за того, что женщины не имеют явной возможности участвовать в политической жизни. Так что слухи о ее жизни среди этих женщин не так быстро достигали ушей чиновников, как разговоры о каком-то заговорщике мужского пола. Ютирупа целыми днями тренировался в игре в поло, и власти были довольны. Что знал и о чем догадывался Гангадхара – это дело другое, но у магараджи и так был хлопот полон рот.
Итак, сформировался караван, и он мог тащиться целые мили: из слонов, верблюдов и пони, из телег, нагруженных палатками, из щебечущих прислужниц, из компаний раджпутских мужчин, нищих, приживал, слуг, вооруженных старинными мечами, шарлатанов, нескольких экипажей, нагруженных певицами и танцовщицами, неизбежных факиров, проводников верблюдов, водоносов, овец, ослов, поскрипывающих двуколок, которые тащили волы вместе со всем грузом съестного для всех. Три дня и три ночи цирковой жизни, как Тесс после рассказывала Дику.
Ясмини и Тесс часть пути проделали на слоне, вытянувшись под паланкином, разглядывая пейзажи и отдыхая в жаркое время дня. Но монотонность не была свойственна образу жизни принцессы, а отвага являлась воздухом, которым она дышала. Часто они обе в мужской одежде скакали верхом на лошадях и сворачивали в поля, когда другие участники процессии оказывались слишком близко. А иногда Ясмини оставляла Тесс одну на слоне, а сама свободно смешивалась с толпой; принцессу достаточно защищали ее возможности и знание языка и обычаев.