И вот к вечеру третьего дня пути, приближаясь к Сиалпуру, они продвигались мимо двух батарей королевской конной артиллерии, оттесненной на ровное место вдоль дороги, чтобы дать им пройти, что было актом вежливости, предпринятым не без надежды на вознаграждение. Всегда неплохо показать возможным мятежникам мощное вооружение.
– А! – обрадовалась Ясмини, на этот раз восседавшая на слоне рядом с Тесс. – Орудия богов! Я же сказала, что боги нам помогают!
– По-моему, пушки английские, – удивилась Тесс.
– Англичане тоже так думают. Так считает Сэмсон, который за ними послал. Может, и Гангадхара так подумает. Но я знаю лучше. Говорю тебе, это орудия богов!
Кому удача изменила,
Сгребает ил в реке, да.
Построить что-то хоть из ила,
Ведь все в твоей руке, да,
Надежда есть в руке, да.
Но если ты не понимаешь:
Кто разорил тебя – сильней,
И если мести ты алкаешь,
Тебе приходится трудней,
И приз судьбы другому дан.
Медведица с семьей – добрее,
Акула на крючке – хитрее,
А тигр ужаленный – умнее
Того, кого сгубил обман.
«Миллионы! Подумать только!»
Процесс свержения магараджи с трона, даже в стране, где верховные правители нервничают и где имеется прецедент, совсем не такой простой, особенно когда рекомендующий его эмиссар имеет репутацию неблагоразумного и амбициозного человека. Власть победителей в покоренных странах почти настолько же зависит от того, умные ли люди посажены на места правителей, насколько и от организации разделения покоренных.
Так что, против своей воли, Сэмсону пришлось навестить верховного эмиссара, который на самом деле является весьма важной персоной, и в пространстве, ограниченном четырьмя стенами, устно убедить его в своей правоте. Ситу Рама он с собой не взял, так что о подробностях визита история умалчивает, но этот пробел отчасти восполняется кратким отчетом самого Сэмсона полковнику Уиллоуби де Уингу, подслушанному Карлосом де Суозой Браганца, дворецким клуба, и дошедшим до Ясмини через третьи руки.
В те времена не было самолетов или автомобилей, чтобы возить чиновников по неотложным делам на невероятной скорости. Но Сэмсон любил в свободное время изучать жизнь Юлия Цезаря, который путешествовал на большие расстояния, проходя в день более ста миль пешком, а он, наверное, страдал одышкой из-за своих кутежей. Сэмсон решил, что и он может не хуже великого Цезаря путешествовать; но, несмотря на хлыст, шпоры и на то, что он безжалостно отнимал у других путников предназначенных для них лошадей, дорога у него заняла семь дней и семь ночей. И пришлось еще задержаться из-за того, что верховному эмиссару нужно было давать срочную телеграмму в Симлу, чтобы получить разрешение на принятие решительных мер.