– Вы были у его превосходительства?!
– Ага. И он произвел меня в прапорщики. Завтра будет приказ. Давайте и вправду выпьем, что ли?
– Погодите, Дмитрий Николаевич! – решительно возразил Хомиченко. – Нет, мы, разумеется, выпьем, но сделать это надобно с выполнением всех положенных ритуалов. Господа, у кого есть звездочки?
– Возьмите мои, – со смехом заявил Панпушко и, скинув сюртук, быстро выковырнул звезду из погона, после чего бросил ее в стакан Будищева. – Теперь выпей до дна и представься нам уже как офицер!
– Смелее! – поддержали его остальные.
Дмитрий в ответ пожал плечами, затем, взяв двумя пальцами довольно-таки немаленькую чарку, одним махом опрокинул в рот вторую за сегодняшний вечер порцию водки натощак.
– Господа, – заявил он немного заплетающимся языком, – позвольте представиться вам по поводу получения, ик, чина. Ура!
– Нашего полку прибыло, господа, – поддержал его Хомиченко. – Ура!
– Ура! Ура! – закричали присутствующие и принялись чокаться и поздравлять своего товарища.
Пока они обнимались и выпивали, к ним подошли несколько казачьих офицеров в форме Таманского полка.
– Я смотрю, тут весело! – насмешливо сказал один из них – молодой хорунжий с неприятным выражением лица.
– Празднуем производство в офицеры, – пояснил ему подпоручик Артамонов, недавно прибывший с Кавказа и не знавший еще толком местных обстоятельств.
– О, повод более чем достойный, господа артиллеристы! Не могу не присоединиться к поздравлениям…
– И вам, добрый вечер, господин Бриллинг, – скривился в усмешке Будищев. – Хотите со мной выпить?
– Вы?! – округлил глаза офицер, сообразивший, кого именно он только что поздравил, но потом собрался и с вызовом в голосе ответил: – А почему бы и нет!
– Тогда добро пожаловать, – ухмыльнулся Дмитрий и, развернувшись в сторону маркитанта, крикнул: – Эй, Карапетка! Подай водки и закуски господам офицерам. Да снаряди кого-нибудь в лагерь, позвать моряков. А то они обидятся, чего доброго, что все пропустили.
Шаловливый солнечный зайчик проскользнул сквозь прореху на парусиновом пологе и остановился на лице мирно спящего Будищева. Не желая просыпаться, новоиспеченный прапорщик попытался прикрыться рукой, но несносное порождение солнца продолжало экзекуцию, настырно проникая сквозь пальцы. Оставался только один выход – перевернуться на другой бок, что наш герой и сделал, но… счастье окончательно отвернулось от него, и молодое красивое тело сверзилось с походной койки на покрытый кошмами земляной пол.
– Твою же мать! – простонал он.
– Дмитрий Николаевич, вы проснумшись? – раздался совсем рядом омерзительно трезвый голос Абабкова.