Тяжелое время переживала наша авиация в первые месяцы войны. Фашисты бросили против нас почти все свои истребители, бомбардировщики, летчиков с большим боевым опытом. Многочисленные армады гитлеровских самолетов бороздили небо, бомбили города, села, железнодорожные станции, аэродромы.
Первые неудачи наших войск, превосходство фашистов в технике и боевом опыте вынудили наши части отступить на восток. Должен был отходить и полк майора Полунина. Несмотря на героические, самоотверженные усилия летчиков, склад горючего сохранить не удалось. В один из ночных налетов фашисты все же разбомбили его. Самолеты остались без бензина.
По приказу майора Полунина из подбитых самолетов горючее было слито в сохранившиеся истребители, и на них летчики вылетели в Белосток.
Но и в Белостоке было нелегко. Здешний аэродром в первые же дни подвергся ожесточенной бомбежке. Ангары, служебные помещения представляли груды развалин. Немало было уничтожено и самолетов. Тогда по приказу командования полк включили в состав противовоздушной обороны и перебросили в Подмосковье. Одновременно пришлось расстаться с майором Полуниным: его направили на формирование нового истребительного полка.
Снова потянулись боевые дни. Фашисты рвались к Москве, Туле, Серпухову. Перед полком, в котором служил Пирожков, поставили задачу — не подпускать фашистов ни к одному объекту. И советские летчики блестяще справлялись с заданиями командования.
Вместе с товарищами Борис совершал частые разведывательные полеты, уходил на перехват вражеских самолетов, патрулировал в воздухе. Нередко приходилось вступать в бой с фашистскими бомбардировщиками и истребителями.
На первых порах Пирожкову «не везло». Почти все летчики полка уже открыли личный боевой счет. Не было его только у Бориса. При появлении советских истребителей фашистские бомбардировщики или сбрасывали бомбы, или же бой проходил вдали от аэродрома, когда в баках кончалось горючее и приходилось выходить из боя.
Товарищи понимали состояние Бориса. Они хорошо знали, как отважно он ведет себя в каждом бою.
— Но ты же открыл свой боевой счет еще под Ломжей, когда «Юнкерс» от твоих очередей пошел к земле, — говорили они ему.
— Противник задымил — это еще не все. Он может сбить пламя и сохранить живучесть. Сбитым фашиста можно считать только тогда, когда он врежется в землю, — в подобных случаях отвечал Борис.
И вот однажды сентябрьским утром эскадрилья была поднята на перехват большой группы фашистских бомбардировщиков. Истребители намеренно пошли значительно левее курса гитлеровских самолетов, чтобы пройти незамеченными и неожиданно начать атаку.