Прошло несколько месяцев. Я ехал с березовскими мимо Бушмаков, и мне, сказали, что одна семья уехала, другая на днях уедет, и деревня будет вычеркнута из числа населенных пунктов Березовского сельсовета. Хозяин сидел на крыльце избы, и я решил с ним поговорить.
О драке речи не заводил. По названию деревни, по некоторым чертам быта и манер, как теперь говорят — по менталитету, хорошо зная население округа, я видел, что жители Бушмаков — инородное тело в березовской среде. Повел разговор, откуда родом его предки, а он сказать ничего не мог. Спросил об обычаях, характерных только для их деревни, собеседник вспомнил: «В праздники главы семей носили красные шапки, но только когда мы одни были, приезжих в деревне не было. Но это давно было, в 1920-х годах. Потом этот обычай отошел, а красная шапка деда где-то на полатях лежит», И вынес мне старую, почти рассыпающуюся красную шапку. Я обомлел. Ждал всего, только не этого! Так вот кто вы! Как же вас искали!
Это было хорошо мне известно еще с детства, с посещения в 1951 г. Третьяковской галереи по картине Сурикова «Утро стрелецкой казни». Шапка московского стрельца.
Полурегулярное стрелецкое воинство несло военную службу в XVII веке, в Москве они имели несколько слобод. Историк И. М. Иванов пишет: «Случалось, что стрельцы по самым ничтожным поводам шли войной друг на друга, тогда на мирных улицах и площадях Первопрестольной разыгрывались настоящие сражения с рукопашной схваткой и стрельбой из ружей и пушек, стрельчихи были непременными участницами этих битв». Вот это место я читал когда-то, после всего выше мной рассказанного комментировать эту цитату излишне. Буйный нрав стрельцов использовали политиканы той поры, подпаивая, подкупая, обманывая, поднимали на бунты, против молодого Петра I. Им делали уступки, они успокаивались и снова бунтовали.
Начало славных дел Петра
Мрачали мятежи и казни.
А. С. Пушкин
В 1698 г. царь был за границей, стрельцы подняли свой последний бунт, его подавили. Петр I мчался домой без остановок, но впереди летела молва, что расправа будет страшней, царь обещал уничтожить физически всех стрельцов.
На картине Сурикова только часть жуткой расправы: стрельцов и вешали на кремлевской стене, и рубили головы, и четвертовали. Но часть стрельцов с семьями успела убежать. Одни — в леса, благо они начинались тогда на нынешнем Садовом кольце, другие — на лодках по Москва-реке, Оке, Волге до Камы.
Берега Камы были тогда слабо заселены. Перми и многих нынешних городов не было в помине, на притоках и протоках обитали бесчисленные шайки «камской вольницы», часть стрельцов влилась в них. Шпики Петра выспрашивали жителей прикамских деревень о лодках со стрельцами. Их видели около Осы, часть зашла в Чусовую и Сылву, жители Пыскора сообщили, что лодки заплыли в речку Лысьва, на севере, в районе Сыпача. Обшарили все берега Лысьвы: стрельцы как в воду канули.