Имея численное превосходство, в том числе в авиации, немецкий корпус генерала Дитля потеснил наши войска, но всего лишь на 30 километров. Доблестно сражались здесь и морские пехотинцы. Они ходили в атаку в бушлатах, в полный рост, считая для себя зазорным кланяться вражеским пулям. Моряки, правда, «несли значительные потери, но смелые их атаки деморализовали врага.
С прорывом немецких войск в район Западной Лицы под Мурманском у меня связано любопытное воспоминание.
Привожу его как свидетельство тех трудностей, которые испытывало наше командование в деле получения данных об обстановке.
Июль в Москве стоял жаркий. Даже ночью было душно.
В одну из таких ночей я и дежурил в штабе, когда задребезжал телефон.
— Говорит дежурный Наркомата обороны, — раздался голос в трубке. — Вас срочно вызывает маршал Тимошенко.
К Наркому обороны меня вызывали в первый раз. Зачем я ему мог понадобиться? По какому вопросу? Интуиция подсказывала, что речь может пойти о положении в районе Мурманска, и я на всякий случай прихватил с собой кое-какие документы, относящиеся к тамошней обстановке.
В приемной я увидел начальника разведывательного управления Генштаба генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова.
— Вы зачем здесь? — поинтересовался Филипп Иванович.
— Прошу трудных вопросов не задавать, — отшутился я.
Голиков пожал плечами. Мы еще некоторое время молча ходили по приемной. Наконец нас пригласили к Наркому.
К моему удивлению, в кабинете находились почти все члены Политбюро ЦК во главе с И. В. Сталиным, а также начальник Генерального штаба. Видимо, перед нашим приходом тут происходил серьезный разговор.
Сталин, покуривая трубку, неторопливо ходил по кабинету. В небольшой смежной комнате напротив входа располагалась переговорная. В ней стоял генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин, заместитель начальника Генерального штаба. Постукивая рычагом телефона, он то и дело повторял:
— Алло! Алло!
Полное лицо генерала было красным, вспотевшим, и он вытирал его носовым платком.
Сталин остановился напротив нас и попросил генерала Голикова доложить о численном составе войск противника на мурманском направлении. Тот развернул на столе карту и, водя по ней указкой, сделал короткое, четкое сообщение.
— Так… Ясно… — проговорил Сталин. — А где находятся наши войска? спросил он Голикова.
— Этого я не знаю, товарищ Сталин. Мне сводку не докладывают.
Сталин повернулся ко мне:
— Ну, а что скажете вы, товарищ Харламов? Ведь моряки в первую очередь должны быть заинтересованы в положении дел под Мурманском.
По счастливому стечению обстоятельств я довольно подробно знал обстановку в этом районе. И в частности, состояние тех двух дивизий, которые сражались против корпуса Дитля. Дело в том, что часа за два до вызова к Наркому я разговаривал с командующим Северным флотом контр-адмиралом А. Г. Головко и с командующим 14-й армией генерал-лейтенантом В. А. Фроловым. Из этих бесед мне было известно, что войска армии ведут тяжелые бои, но удерживают рубежи обороны.