— Служит в армии.
— И вы, конечно, переписываетесь?
— Да, дяденька.
— И ты его любишь? — продолжал он придирчиво.
— Теперь не знаю… Раньше не любила точно, даже терпеть не могла, когда он был здесь. Ходит все, ходит, никак не отвяжешься. Потом он уехал, и я стала скучать. Наверное, так нужно: кого-нибудь ждать, скучать по ком-нибудь, — проговорила она задумчиво.
«Милая, ты нравишься мне все больше и больше. Увидел тебя, и все во мне будто перевернулось. Что и говорить, я влюбчивый человек — стоит появиться красивой девушке, и уже кругом идет голова. Но ты совсем другая, Чинара, особенная. Смелая, независимая», — произнес он мысленно.
— Дяденька, милый, я замерзла.
— Милая, но что же я могу поделать? У меня тоже зуб на зуб не попадает, — сказал он беспомощно.
— Погодите… Я придумала… Вон там, на крыше сарая, есть сено, я знаю. Давайте заберемся туда, а? — прошептала она заговорщически.
— Отличная идея! Пошли.
Он помог ей забраться на крышу, потом залез сам. Они зарылись в мягкое сухое сено. Сено шуршало, его горьковатые запахи щекотали ноздри. В горле запершило. Асет сморщился, чихнул, за ним чихнула девушка. Наконец они освоились, пригрелись.
— А здесь чудесно! — заявила Чинара. — Правда?
— Здесь великолепно!
— Представьте: открываются кавычки, а потом «бу-бу-бу», и кавычки закрываются. А теперь угадайте, что я сказала.
— Итак, кавычки открываются, и ты говоришь: «Дяденька, я никуда не пойду отсюда. Буду здесь спать». Кавычки закрываются. Не так ли?
— Вы просто читаете мысли… А в конце я поставила точку. Сейчас ваша очередь, начните с новой строчки. Вот вам тире, говорите!
— Милая, я тебя…
— Все ясно! Можете оставить многоточие.
Асет повернулся на спину, посмотрел на звезды. Они мигали, переливались. Чинара зашуршала сеном, прижалась к его плечу.
— Дяденька!
Он распахнул пальто и привлек девушку к себе. Около его лица поблескивали глаза Чинары, он угадывал в них страх и ожидание. Чинара замерла в его объятиях, он слышал ее неровное дыхание.
«Милая, где же ты была до сих пор? Почему ты опоздала на ярмарку, где раздают сердца? — подумал он в отчаянии. — Нет, опоздала не ты. У тебя все еще впереди. Это я ушел, не дождавшись тебя!»
Ему хотелось сказать ей что-нибудь особенно прекрасное. Он вспомнил слова: «Как нежен твой взгляд, милая…» Но это были чужие строки, чужие чувства. Он мог только позавидовать поэту.
— «Он совсем потерял голову, не знает, где явь, где сон», — произнесла Чинара.
— Что ты говоришь? — не понял Асет.
— Это я прочитала в одной книжке. В общем, там один герой влюбился и потерял голову, не знал, бедняга, где сон, где явь. Так в книжке и написано. Очень хорошая книжка! А моей подружке не нравится. Что это за герой, говорит, который теряет голову. А по-моему, это здорово! Потому что так бывает, когда много мыслей и голова трещит от них, разрывается. Правда, дяденька?